Юрий Северин: Вторжение долгожителей в чужие эпохи. Скрытые возможности человеческого организма

«Дорогие друзья по общей судьбе долгой жизни! Не могу не поделиться с вами своими суждениями о ее ценности и вреде. Когда мне ее даровали, я ликовал от счастья. Долго наслаждался всеми открывшимися возможностями, использовал для получения дополнительных знаний. Приобрел вторую профессию. Был ранее инженером-конструктором, а стал еще специалистом по программированию. Но монотонность долгой жизни все равно давила. Чтобы освободиться от этого, временно оставил работу. Увлекся туризмом, переезжал из страны в страну, удовлетворял свою любознательность. Но постепенно стал уставать от жизни.

Угнетала несовместимость нравственных начал нас, выходцев из прошлых эпох, и соседей по жизни в новых временах – пренебрегающих моральными принципами и зачастую пошлых. Как специалист, тесно связанный с использованием электронной, компьютерной техники, с энтузиазмом воспринимал нескончаемый поток новых гениальных технических решений. Радовался переводу вычислительной техники, телевизионного оборудования от крупногабаритных конструкций на компактные схемы и плоские экраны, бесконечному расширению их технических возможностей. Но вместе с тем глубоко поражался тем, что технические новшества все чаще использовались, помимо поддержания научного прогресса, для пропаганды низменных сторон жизни, разнузданности, пренебрежения к нормам общепринятых отношений, по существу, порнографии.

Поражало падение нравов жителей новых эпох и в быту. Нарочитая неряшливость, используемая как средство показа своей эмансипированности и раскрепощенности. Достаточно было увидеть нестриженых, пренебрежительно к требованиям морали одетых людей с нарочитым показом окружающим кривых волосатых ног и полуголых мужских животов, свисающих через ремень, чтобы возненавидеть прекрасное будущее. Все чаще стала приходить мысль, что быть в нем хуже смерти. Поэтому не судите строго, оставаться приговоренным к бессмертию не могу!»

Зал встал, чтобы почтить память соратника минутой молчания. Потом по просьбе устроителей присутствовавшие ответили на вопросы, затронутые в письме. Более 80 процентов согласились с тем, что устали от своей долгой жизни и не горят желанием ее продлить. И только незначительная часть сообщила, что нуждается просто во временном отдыхе.

Вывод получился безрадостный. Сверхзрелое общество не отличается вспышкой творческой энергии и активной жизненной позицией, а характеризуется усталостью и апатией, отсутствием желания достичь высоких целей. И у всех возник вопрос: не является ли судьба «счастливчиков» с существенно увеличенной продолжительностью жизни хуже смерти?

И вот прения подошли к концу. Но прежде чем объявить об их окончании, председательствующий попросил высказать свое мнение по обсуждаемым вопросам известного долгожителя. Его возраст на этот момент превышал рамки любых рекордов – половина тысячелетия... Председательствующий напомнил, что это не просто человек с долгой жизнью, а ученый-геронтолог, доктор наук, академик, участвующий в работе конгресса в качестве делегата. Двести лет тому назад в стране торжественно отмечался 300-летний юбилей этого заслуженного человека, который широко освещался прессой.

– Тогда, – сказал председательствующий, обращаясь к долгожителю, – вы с огромным оптимизмом оценивали реализацию на вашем примере идеи «бесконечной» жизни. Каково же ваше квалифицированное, подкрепленное собственным беспрецедентным опытом мнение после того, как вы прожили еще двести лет? Ваши суждения крайне необходимы для того, чтобы конгресс мог сделать более мотивированные выводы.

– Должен прямо сказать, – заявил К., – что теперь оптимизм иссяк. Если говорить о себе, то коль встал на эту долгую дорогу жизни, то и пойду по ней, сколько силы позволят. Но понял, что она чрезмерно длинна, трудно осознаваема психологически, намного превышает то, что было заложено Творцом в природу человека.

На этом дискуссия и завершилась. Подводя итоги обсуждения, председательствующий заявил, что широкий обмен мнениями позволяет сделать вывод о том, что при всем ослепительном блеске открытия возможности почти беспредельно продлевать жизнь людей нельзя не видеть его многочисленные опасные для человечества слагаемые. Если осмыслить, какой всемирной катастрофой грозят миру все эти факторы, то неизбежно убеждаешься в том, что их взрывная сила сопоставима с разрушительной мощью оружия массового уничтожения. Опасность гуманнейшего из гуманных открытий возрастает еще и потому, что оно действует под сладостным наркозом всеобщих радостных для людей перспектив.