Збигнев Казимеж Бжезинский: Стратегический взгляд: Америка и глобальный кризис

И наоборот, франко-германская дружба после Второй мировой, хоть и инициированная в верхах (свой исторический вклад внесли оба руководителя – генерал Де Голль и канцлер Аденауэр), получила успешную поддержку на общественном и культурном уровне. Изменения коснулись даже соответствующих страниц государственной истории обеих стран – с целью создания прочного фундамента для искренне добрососедских отношений, а значит, и для мирного союза. То же самое необходимо повторить в случае Польши и России, и как только процесс наберет ход, положительные результаты на международном уровне не заставят себя ждать. Кроме того, ключевая роль Польши состоит не только в том, чтобы открыть двери в Европу перед Россией: она может также подтолкнуть в нужном направлении Украину и Беларусь, тем самым побуждая Россию последовать их примеру. Таким образом, для желательного исторического расширения Запада необходимы стратегическое руководство и твердая почва. Нужно обеспечить поддержку со стороны укрупненного атлантического альянса, где Польша наладит партнерство с Германией, которая, в свою очередь, продемонстрирует тесную дружбу с Францией.

Процесс потребует упорства и стратегической проницательности как от Америки, так и от Европы. России тоже придется прикладывать усилия, приближаясь к соответствию стандартам Евросоюза. Однако в конечном итоге она сама не захочет упустить эту возможность, особенно если Турция и Евросоюз продвинутся по пути разрешения текущих проблем. Более того, значительная часть российских граждан уже расходится с правительством в вопросе вступления в Евросоюз. Согласно опросу, проведенному в России в начале 2011 года международной немецкой медиакомпанией «Дойче велле», 23 % россиян считают, что Россия должна вступить в Евросоюз в течение ближайших двух лет, 16 % – двух – пяти лет, 9 % – пяти – десяти лет, 6 % выступают за более долгие сроки, 28 % воздерживаются и только 18 % высказались решительно против. Однако голосуя за членство в Евросоюзе, российское население в массе своей не представляет, насколько жестки требования к кандидатам. В лучшем случае, как уже происходит с Турцией, процесс принятия, едва начавшись, может застопориться, потом снова двинуться вперед, возможно, рывками, поэтапно и, вероятно, с введением мер переходного характера. В данный момент, однако, пока еще рано рисовать подробную схему политической архитектуры будущего расширенного Запада.

Тем не менее, если Америка не окажет содействия сплочению Запада, не исключены катастрофические последствия. Европейские страны вспомнят свои исторические обиды, вспыхнут новые конфликты интересов, образуются соперничающие партнерские союзы ради сиюминутной выгоды. Россия может способствовать расколу, манипулируя энергоресурсами, и, раззадоренная несогласованностью действий Запада, попытаться поскорее поглотить Украину, теша собственные имперские амбиции и способствуя еще большей международной дезорганизации. Если Европа останется в стороне, отдельные европейские государства в погоне за коммерческой выгодой могут пойти на уступки России. Не исключен сценарий, по которому личные экономические интересы приведут к формированию особых отношений между Россией и Германией или Италией. В этом случае Великобритания скорее всего сблизится с США в противовес разваливающемуся и недружному союзу. Кроме того, притянутся друг к другу Франция и Британия, с неодобрением поглядывая на Германию, тогда как Польша и Прибалтика в отчаянии кинутся к Штатам за дополнительными гарантиями безопасности. В результате вместо нового более энергичного Запада мы получим сужение горизонтов и постепенный распад.

Кроме того, разобщенный Запад не сможет уверенно соперничать с Китаем за глобальную системную актуальность. Китай пока еще воздерживается от идеологических заявлений, что его успешный опыт следует распространить и на другие страны мира, а Штаты стараются не педалировать идеологию в своих отношениях с ключевыми государствами, сознавая некоторую неизбежность компромиссов в других вопросах (например, урегулирование ограничения вооружений с Россией). И США, и Китай мудро приняли концепцию «конструктивного партнерства» на международной арене, поэтому Штаты – несмотря на неодобрение того, что в Китае нарушаются права человека, – контролируют себя, чтобы не клеймить китайскую социо-экономическую систему в целом. Однако даже в такой менее антагонистической обстановке мирно (без идеологического накала) соревноваться с Китаем в том, какой строй больше подойдет для развивающегося мира, пытающегося удовлетворить запросы политически пробудившегося населения, будет гораздо легче расширенному и обновленному Западу.