Степан Сулакшин - Властная идейная трансформация - исторический опыт и типология

Другой фактор успешности представленных движений в Латинской Америке – следование традициям каудилизма (вождизма). Еще М. Вебер выделял три соотносящихся с историкокультурной типологией типа правосознания – рациональное (апелляция к нормам закона), традиционное (апелляция к нормам традиции) и харизматическое (апелляция к харизме властного лидера). В литературе неоднократно подчеркивалась склонность России к харизматической модели, предопределявшей автосубъектность российской политической власти. В той же ментальной парадигме вождизма выстраивается правосознание латиноамериканского населения.

Наиболее эффективной моделью политического позиционирования в Латинской Америке является связка «вождь – массы». Формируется, зачастую искусственно, образ выдающегося человека, сильной личности, способной эмоционально воспринять и политически выразить психологию народа. Именно к поддержке широких слоев населения в борьбе с группировкой компрадорской элиты апеллирует У. Чавес. Первая попытка его прихода к власти путем военного переворота в 1992 г. провалилась. Но из этого провала «революционный команданте» извлек для себя выгоду. Он сдался власти в обмен на возможность телевизионного обращения к народу. Демонстрация готовности к личной жертве во имя высшей цели всегда являлась действенным психологическим приемом завоевания симпатий избирателей. Часто ли обращаются к этому приему представители российской политической элиты? Отрицательный ответ очевиден. В отношении российской элиты в народе сложилось устойчивое представление о реализации ею через политику своих личных интересов. Версии о том, что она служит высоким идеалам, никем всерьез не рассматриваются.

Другое дело, отношение венесуэльцев к У. Чавесу. Отсидев три года в тюрьме и выйдя на свободу, он, начиная с избирательной кампании 1998 г., неизменно одерживал победу при всех демократических волеизъявлениях электората. В 2002 г. в результате организованного правыми католическими кругами страны государственного переворота У. Чавес был свергнут и оказался в заключении. Руководство заговором осуществляла клерикальная организация «Опус Деи» при прямом участии ЦРУ и колумбийской мафии. Однако арест любимого каудильо вызвал широкие акции протеста, охватившие всю страну. Не прошло и несколько дней, как власть У. Чавеса была восстановлена.

После этого инцидента венесуэльские государственные службы и общество находятся в перманентном состоянии готовности к отражению очередных попыток переворота. О планах США и Колумбии по реализации технологии «оранжевой революции» в Венесуэле постоянно сообщается в правительственных СМИ. Следствием такой повышенной мобилизации явилось предотвращение ряда действительных попыток свержения режима У. Чавеса и физического устранения венесуэльского лидера.

Отношение народа к каудильо выражается присутствующими повсюду в стране политическими слоганами: «Чавес не уйдет!», «Прошлое не вернется!», «Нефть служит народу!», «Если Чавеса убьют, он воскреснет миллионами», «Шпага Боливара несет свободу Америке!». И эти лозунги присутствуют не только в виде официальных изданий, но и в уличных граффити, свидетельствуя о генерации их на уровне народной рефлексии [111] .

Соответствующие ответные действия разрабатываются правительством У. Чавеса как контрмера по отношению к сценарию внешней блокады. В этих целях Венесуэла солидаризируется со всеми государствами, находящимися в состоянии скрытой или латентной конфронтации с США. Дружеские отношения связывают У. Чавеса с патриархом антиимпериализма Ф. Кастро. Активно изучается и пропагандируется в Венесуэле опыт Ливийской Джамахирии. В противоположность номинируемой США «оси зла», У. Чавес заявляет о выстраивании «оси добра»: Боливия – Венесуэла – Куба. Получило развитие интенсивное экономическое сотрудничество с Россией и Белоруссией. Выражая свою солидарность с российской политикой периода южноосетинского конфликта, Венесуэла дипломатически признала в качестве независимых государств Абхазию и Южную Осетию. В общем, организовать международную изоляцию режима У. Чавеса США не удалось. Соответственно, аргумент об угрозе мировой изоляции России, в случае выхода ее из русла подчиненности американской политике, обнаруживает свою несостоятельность [112] .

Наиболее исторически типичной для России является модель цезарианской властно-управленческой трансформации. Инициирующая роль в ней при смене политической элиты принадлежит фигуре высшего властного суверена, сохраняющего свое положение (рис. 3.6).