Александр Зиновьев: Несостоявшийся проект (Сборник)

Социальную сущность антикоммунистического переворота в России в горбачевско-ельцинские годы кратко можно описать так. Силы Запада в подходящий момент дали приказ своей «пятой колонне» в России, возглавляемой высшими лицами страны, начать разрушение коммунизма. И она приказ выполнила. И за это ей позволили разграбить страну. Была создана социальная система ограбления – постсоветизм. Теперь перед ней встала задача не допускать серьезные протесты населения против последствий переворота и подавлять их в зародыше. Для этого есть испытанные приемы. Один из них – найти или изобрести в случае отсутствия такие категории граждан, которым можно было бы приписать роль препятствий на пути реализации «добрых» намерений власти, т. е. роль «врагов народа».

И вот власть и ее идеологические холуи находят таких врагов (если не провоцирует их умышленно). Кто они? Прежде всего молодые люди, протестующие против условий, в которых они обречены жить, но неспособные разобраться в происходящем и выработать рациональные формы борьбы. Это, далее, представители интеллигенции, оказавшейся ненужной в новой России и впавшей в нищету, желающей понять сущность новой постсоветской социальной организации и найти эффективные формы борьбы за выживание России. Они, естественно, подвергают жестокой и справедливой критике постсоветизм, российскую власть в особенности. Они участвуют во всякого рода группах, движениях и организациях с явной антиглобалистской и антизападнизаторской ориентацией. Они активно участвуют в СМИ низшего и среднего уровня (листовки, воззвания, брошюры) и в массовых сборищах. Они являются фактически реальной оппозицией нынешнему режиму. Эти россияне, еще сохранившие какую-то способность протестовать и думать, и оказываются искомыми экстремистами. До сих пор власти и «большие» СМИ побаивались браться за них всерьез. Но вот есть основание фиксировать перелом – начало активного наступления на экстремизм.

Я определил свою позицию как противостояние тому новому мировому порядку, который насильно навязывает человечеству западнистское сверхобщество во главе с США и который насильно навязывается россиянам нашими реформаторами. Но ради чего это противостояние? Надо этой безальтернативной социальной эволюции противопоставить что-то позитивное, какой-то иной путь эволюции. Какой? Я долго ломал голову над этой проблемой. Я долго противился выводу, к которому пришел Критик после десятков лет размышлений. Теперь я вижу, что он прав. Есть только один эволюционный путь, альтернативный западнизму: тот, которым наша страна шла более семидесяти лет и добилась выдающихся успехов глобального и эпохального значения, но свободный от тех его черт, которые стали одним из факторов краха советского (русского) коммунизма.

Как назвать этот путь? Теоретически тут проблемы нет: конечно, коммунизм. Но мы живем не в абстрактной теории, а в конкретной исторической реальности. Со словом «коммунизм» теперь подавляющее большинство людей ассоциирует исключительно негативные явления советского периода. Идет грандиозная фальсификация советской истории и антикоммунистическая пропаганда. Отстаивать позитивные достижения советского периода как достижения коммунизма невозможно. Называть их коммунизмом, а себя коммунистами – значит невольно брать на себя ответственность за все то плохое, что приписывается коммунизму. Значит заранее обрекать себя на неудачу. Открыв для человечества коммунистический путь эволюции, Россия не сумела отстоять его, предала его и дискредитировала надолго, если не навечно.

Не лучше обстоит дело и со словом «социализм» в любых комбинациях (включая «национал-социализм», «социал-демократы» и т. п.). Оно стало многозначным, неопределенным, никак не связанным с характеристикой эволюционного пути человечества.

Проблема названия не есть в данном случае проблема чисто терминологическая. Она отражает состояние самой реальности. Должны пройти годы и годы, прежде чем наступит эволюционная упорядоченность и ясность.