Линдон Ларуш: НАУЧНЫЕ ОСНОВАНИЯ ПРИНЦИПОВ ФИЗИЧЕСКОЙ ЭКОНОМИКИ ЛИНДОНА ЛАРУША

По мере того как ученик овладевает навыками такого обучения в классе, этот образ мышления становится привычным в его повседневной жизни. Самый большой объем знаний человек получает вне школы, но обучение в школе формирует основу для его дальнейшего самостоятельного обучения. А правильная постановка вопросов и участие в обсуждении идей в классе является процессом усвоения знаний.

Отрывки из приложения XI к книге Л.Ларуша «Наука христианской экономики» (Lyndon LaRouche, «The Science of Christian Economy»).

Является ли физическое пространство-время, рассматриваемое в русле физических причин и следствий, простой линейной протяженностью или нет?

Астрофизика Кеплера показывает, что вопрос не в простой линейной протяженности: количество возможных планетарных орбит не только ограничено, в том смысле, что их можно перечислить, но сама эта перечислимость определяется ясным и осмысленным принципом — гармоническим упорядочением; не найдены и не будут найдены никакие состояния точно такого же характера, соответствующие значениям особого типа диофантовых уравнений или, если хотите, значениям, лежащим между перечислимыми гармонично упорядоченными значениями.

Здесь возникает своего рода дискретность в самом физическом пространстве-времени. Эта физическая дискретность является первым аспектом монады в микромасштабе....

Мы признаем значение скорости света как сингулярности в астрофизическом масштабе, признаем также, что скорость света имеет отражение в виде сингулярности в микрофизическом масштабе. Отсюда видно, в чем состоят ложные выводы Эйлера относительно физической геометрии. Если мы признаем, что связь между «микро-» и «макро-», т.е. максимумами и минимумами, выражается изменением (когда изменение обозначает свойство обобщенной неэнтропийности, присущее, в частности, человеческому творческому разуму), то проблема исчезает.

Значит проблема Эйлера заключается в его определении протяженности и в употреблении линейного определения протяженности. Тем самым Эйлер в принципе исключает области астрофизики и микрофизики из физической действительности. Именно в этом Лейбниц не ошибся, а Эйлер, по крайней мере в данном случае, допускал ошибку.

Отрывки из « Писем к немецкой принцессе » Л. Эйлера, 1761 г.

Из восьмого письма:

Спор между современными философами и геометрами...касается делимости тел. Это свойство несомненно основано на протяженности.... В геометрии всегда возможно делить любую, даже самую малую прямую на две равные части. Та же наука учит нас методу деления малой прямой...по нашему желанию на любое число равных частей.

Из десятого письма:

Одни считают, что эта делимость продолжается до бесконечности, без возможности когда-либо дойти до частиц, настолько малых, что они не поддаются делению. Но другие (напр. Лейбниц — прим. ред.) настаивают на том, что деление продолжается лишь до определенной точки, и что можно в конце концов дойти до настолько малых частиц, что они не будут иметь никаких размеров и останутся неделимыми. Такие конечные частицы, которые входят в физические тела, они называют простыми существами и монадами.

Сторонники монад, защищая свое мнение, вынуждены утверждать, что физические тела не имеют протяженности.... Но если тела не имеют протяженности, мне было бы приятно узнать, откуда мы вывели идею протяженности. Раз тела не имеют протяженности, то ничто во всем мире, а особенно дух, не имеет протяженности. Тогда получается, что наша идея протяженности начисто вымышленная и химерическая.

В этом случае может оказаться, что геометрия является совсем бесполезней и иллюзорной спекуляцией, и абсолютно исключено ее применение каким-либо образом к реально существующим вещам....