Сергей Кара-Мурза: Кризисное обществоведение. Часть 2

Можно с уверенностью сказать, что ни А.Д. Сахаров, ни Т.И. Заславская, ни другие представители советской (антисоветской) интеллектуальной элиты не желали и не ожидали такого результата. Они в своем проектировании допустили фундаментальные и огромные по своим масштабам ошибки. Они ломали советский строй ради «цивилизованного, гуманного и «социализированного» капитализма», а пришли к капитализму «спекулятивному, авантюристскому, грабительскому, форме меркантилизма». Это значит, что методологическая база анализа и проектирования российской реформаторской элиты, включая экспертное сообщество власти, совершенно неадекватна реальности. Это слепые, которые ведут страну к пропасти. Кто нанял этих слепых и поставил их во главе колонны — особый вопрос, мы здесь говорим о когнитивной основе, об интеллектуальном инструментарии российских реформ.

Явным и грубым нарушением норм рациональности, отягощающим профессиональную вину сообщества обществоведов, допустивших эти ошибки, является их отказ от рефлексии, от анализа методологических причин провала их проекта. Политическая верхушка, которая также не идет на критический пересмотр доктрины реформ, несет свою долю вины. Ведь хозяйство и общество приведены в полуразрушенное состояние вопреки наличному знанию и предупреждениям видных отечественных и зарубежных ученых.

Классический труд о становлении западного капитализма — книга К. Поланьи «Великая Трансформация» (1944). Несмотря на либеральную критику этого труда, ряд важных для нас утверждений Поланьи является общепринятым. Именно их игнорировали проектировщики реформ в России.

На это и указывает М. Буравой в своей статье: «Наступление рынка на российскую глубинку по дорогам советской экономики вызвало ответную реакцию. Инволюция экономики породила социетальную и политическую инволюцию. Контраст с описанной Поланьи трансформацией общества и политики показывает обращение к его самому интересному открытию — анализу квази-товара. Когда труд, земля и деньги открыты для покупки и продажи, Поланьи считает, что они теряют сущностную природу.

Когда рабочих произвольно нанимают и увольняют, труд дегуманизируется; когда земля стала товаром, рушится окружающая среда, сельское хозяйство становится рискованным; когда деньги — объект спекуляции, под угрозой выживание бизнеса.

Поэтому свободный рынок разрушает социальный строй, на котором стоит. Поланьи показал, как в Англии коммодификация земли, труда и денег подпадает под ограничения и протекционизм. Рабочие организуют союзы, кооперативы; начинается движение за ограничение рабочего дня, запрещение труда детей, чартистское движение за политические права рабочих. Общество выступает в защиту труда от крайностей обнищания, деградации, угнетения. Коммерциализация земли грозила сокрушить аграрную экономику, но землевладельцы, правящий класс, укротили рынок законами и тарифами. Наконец, монетарная система страны, центральный банк гарантировали стабильность денег, контроль инфляции, обменный курс, создав ту уверенность, без которой страдает бизнес. В схеме Поланьи государство защищает квази-товары путем договорных компромиссов между рынком и обществом.

Столкнувшись с коммодификацией труда, земли и денег, Россия 1990-х пришла к фундаментально иным решениям. Если Англия реагировала на рынок активностью общества и регулятивными действиями государства, в России общество полностью отступило перед рынком к примитивным формам экономики. Государство же, не стремясь к синергии с обществом, связало себя с глобальной экономикой, с транснациональными потоками природных ресурсов, финансов, информации. Оно также оторвалось от экономики регионов, обирая их природные ресурсы без заботы о воспроизводстве, не говоря уже о росте…

Государство, как и идеология, стало явной рукой нового торговофинансового капитала. У Поланьи государство Англии представляет “коллективные интересы”, добиваясь баланса рынка и общества. В России государство похитила финансово-природно-ресурсно-медийная олигархия. Ключевое избрание Ельцина в 1996 г. она обменяла на акции (по дисконтным ценам) самых прибыльных предприятий страны, организовала перестановки в кабинете Ельцина и более или менее диктовала политику исполнительной ветви власти. В спекулятивных интересах финансовой олигархии исполнительная власть государства проводила политику заимствований у западных банков, сотрудничала с Всемирным банком и МВФ по условиям заимствований».