Евгений Ясин: Новая эпоха — старые тревоги: Политическая экономия

Как вырваться из порочного круга, как изменить институты и ценности миллионов, чтобы резко повысить уровень доверия в обществе и реализовать на благо людей все достижения современной цивилизации?

Мой ответ таков: институты и ценности меняются медленно, но все же меняются под влиянием изменений в экономических и социальных отношениях. Свободные цены и жесткие бюджетные ограничения устраняют дефицит, и люди перестают закупать впрок. А ведь запасание дефицита — это институт, норма поведения. Перестают воровать «дворники» на автомобилях, если их всюду можно купить по доступной цене. Это самые простые и самые доступные изменения. Дальше — сложнее.

Но дальше снова нужно обратиться к активизации гражданского общества. Чтобы ограничить вмешательство государства, чтобы оно, не доверяя своему народу, не строило управляемую демократию. И чтобы, отвечая на недоверие недоверием, народ не игнорировал призывы политических лидеров к сотрудничеству в общих интересах. Да, реальная демократия плохая система, но лучшей нет. Люди, особенно поначалу, ведут себя порой как дикари. Но не существует никакого другого способа сделать их гражданами свободного общества, кроме как дать им возможность накопить собственный опыт жизни в условиях демократии.

Будет либо первое, либо второе, либо третье. Так я обозначу применение испытанного сценарного подхода к предсказанию будущего.

Первый сценарий — оптимистический. Предположим, что в течение пяти-шести лет все задуманные институциональные реформы — от налоговой до пенсионной, административной и военной — будут доведены до конца, причем без серьезного искажения их первоначального замыла. Дебюрократизация экономики и снижение налогов, возрастание доверия приведут к созданию благоприятного делового климата и росту инвестиций. Усиление конкуренции, в том числе за счет развития малого и среднего бизнеса, заставит российских производителей научиться делать конкурентоспособные продуты с высокой добавленной стоимостью, и они смогут прорваться на мировые рынки, составив в структуре нашего экспорта до 25–30 %. Нефть и сырье, видимо, долго будут занимать в экспорте не меньшую долю. Это не зазорно, в Норвегии примерно такая же структура экономики.

Развитие гражданского общества заставит власти отказаться от управляемой демократии и перейти к демократии реальной, с нормальным разделением властей, со свободными СМИ. Чувство социальной ответственности, сопровождающее высокую оценку людьми собственных прав и свобод, уважение прав других людей станут нормой жизни и повысят уровень доверия до тех параметров, которые наблюдаются, например, в Северной Европе.

Тогда у нас, году в 2007–2008, должен начаться период высоких темпов экономического роста, до 10–12 % ежегодно, который продлится шесть-восемь лет. Потом наступит насыщение, и темпы упадут до 2–3 % в год.

К концу этого периода ВВП на душу населения сможет увеличиться примерно в 2,5–3 раза по сравнению с 2001 годом и достигнет 15–18 тыс. долл. в год в нынешних ценах. Это соответствует показателю Португалии 2000 года, а тогда наше отставание от нее вряд будет превышать 15–20 %. Мы войдем в семью цивилизованных стран не только по политическому или военному могуществу, но и по благосостоянию граждан. Мечта, которая всегда была несбыточной, осуществится, если мы сможем мобилизовать резервы роста доверия и экономической активности, расстаться с непродуктивными традициями.

Но надо напомнить: это сценарий оптимистический и, если смотреть на вещи реально, не очень вероятный.

Сценарий второй — пессимистический. Ну ничего у нас не будет получаться. Реформы большей частью заглохнут или будут извращены бюрократией. Мы вырастим новый авторитаризм и управляемую бюрократию, все окажемся подвешены на «вертикали власти», на единой бюрократической иерархии. Бизнес будет подчинен ей, поддерживая высокие ставки взяток, чтобы иметь возможность работать. Доверие, защита прав собственности, трансакционные издержки — как сейчас.

Сырье и энергоносители плюс, возможно, сельхозпродукты будут занимать в экспорте 70–80 %. Мы будем зависеть от конъюнктуры мировых сырьевых рынков, и экономика будет неустойчивой. Ее рост с 2003 года не превысит в среднем 2–3 % в год, и это неплохой для таких условий результат. Китай нас догонит по душевым показателям в конце первого десятилетия XXI века. Уровень нашей культуры, ценностей и институтов сохранит свою трехчастную структуру примерно в тех же пропорциях, и качественно мы будем отставать, приходить в упадок.