Юрий Емельянов - Смертельная схватка нацистских вождей. За кулисами Третьего рейха

Другие же, по словам Шпеера, «воображали, что Гитлер найдет какой-то политический способ, с помощью которого он спасет положение. В конце концов, начиная с оккупации Австрии до пакта с Советским Союзом, не сумел ли он придумать со сравнительной легкостью серию новых трюков, новых поворотов, новых ухищрений?»

Вера в Гитлера была заразительной. Даже в марте 1945 г. Шпеер был свидетелем разговора, который вели между собой крестьяне в Вестфалии. Они были убеждены в том, что «фюрер что-то держит в резерве, и он этим воспользуется в последний момент. Тогда наступит перелом. Он приготовил врагам ловушку, заманивая их в глубь страны».

Химерические надежды Гитлера и окружавших его лиц в значительной степени строились на недооценке военного потенциала и боевого настроя Красной Армии. Признавая сильные стороны советских войск (хорошее вооружение, хорошее питание, дисциплинированность танкистов и т. д.), Геббельс в то же время старался найти свидетельства слабостей Красной Армии. Он утверждал, что «их войска… все больше и больше страдают от недостатка людей. Их атакующая пехота состоит большей частью из восточных рабочих и поляков, задержанных в наших восточных районах… Среди толп пехотинцев царит довольно подавленное настроение. Советский солдат устал от войны». Очевидно, эти оценки разделял и Гитлер.

Гитлер верил тому, что наступление Красной Армии и войск западных союзников может быть остановлено. Однако всякий раз, когда эти надежды не реализовывались, он терял терпение. Большие надежды возлагались на Гиммлера. Разгром в Померании немецко-фашистских войск, руководимых Гиммлером, вызвал у Гитлера острое разочарование в шефе СС. Новые оптимистические расчеты делались в связи с развертыванием широкомасштабного контрнаступления на Восточном фронте. 3 марта Геббельс, ссылаясь на беседу с Зеппом Дитрихом, писал о готовящемся наступлении немецких войск в Венгрии. «Если все пойдет хорошо, – писал Геббельс, – можно ждать громадного успеха». После этого намечалось наступление «на территории Германии». Отступление эсэсовских частей вызвали у Гитлера приступ бешенства, который увенчался требованием сорвать с солдат и офицеров их эсэсовские отличительные знаки.

Немалые надежды возлагались на новые виды вооружений. В своей беседе с Геббельсом 22 марта Гитлер заявил, что «возлагает огромные надежды на реактивные самолеты. Он даже называет их «машинами германской судьбы». Он верит, что благодаря реактивным самолетам удастся – по крайней мере, оборонительными действиями – подорвать превосходство противника в воздухе… В этом месяце их уже будет произведено 500 штук, а в следующем – 1000. Аэродромы для них удается строить с превеликими трудностями… Но он добавляет, что они, надо надеяться, будут получены не слишком поздно. Стрелка часов приближается к двенадцати, если уже не перевалила за двенадцать». И опять провал этих надежд приводил к яростным вспышкам Гитлера. Он находил виноватых в шефе люфтваффе Геринге и министре вооружений Шпеере.

Гитлер и Геббельс исходили из возможности затягивать войну. 16 марта Геббельс писал: «Недельный баланс обороны столицы рейха складывается исключительно благоприятно. В течение восьми дней нам удалось намного увеличить запасы оружия и продовольствия. Мы могли бы теперь, пусть даже при очень больших ограничениях, выдержать осаду столицы рейха от 10 до 12 недель». (Геббельс еще не знал, что после его окружения Берлин будет взят советскими войсками за 10–12 дней.)

Затягивая войну, Гитлер и ближайшие к нему люди рассчитывали дождаться вооруженного столкновения между членами антигитлеровской коалиции. Шпеер свидетельствовал, что Гитлер «говорил о стычке между Востоком и Западом, которая может вот-вот разразиться… Гитлер утверждал, что он может одержать верх над большевизмом силой своей личности и в союзе с Западом… Он заверял, что он продолжает жить ради этого поворотного пункта».

Гитлер и Геббельс цеплялись за любую информацию, которая свидетельствовала о наличии противоречий между союзниками. Геббельс писал: «Доставляет радость усиление политического кризиса в лагере противника. Страсти все еще кипят вокруг Ялтинского коммюнике. Американские газеты сейчас все больше выходят из себя, Они обвиняют так называемую Большую Тройку в том, что она пыталась повернуть вспять часы истории и что за этим, как обычно, последует горчайшее возмездие».

Вожди рейха пытались найти в различных событиях, происходивших в Европе, свидетельства непрочности антигитлеровской коалиции. Геббельс постоянно следил за политическим кризисом в Румынии, связанным с отставкой правительства Радеску. 2 марта он утверждал: «Кремль грубо нарушает в Румынии ялтинские решения… Отставка Радеску произвела крайне неприятное впечатление на общественность Англии и Америки. Даже «Таймс» теряет терпение и резко нападает на политику Кремля». Геббельс постоянно упоминал о том, что свергнутый премьер Радеску скрывался в британском посольстве в Бухаресте, а английская печать атаковала правительство Черчилля за невмешательство в дела Румынии.