Михаил Мягков: Полководцы Первой мировой. Павел Плеве, Алексей Брусилов, Дмитрий Щербачёв, Михаил Алексеев, Василий Гурко, Владимир Селивачёв

К первой относились те прапорщики, которые сразу же решились сделаться «господами», что при их неумении выглядело смешно и породило много комических сцен. Такие обыкновенно чувствовали себя с первых же шагов со всеми в равном положении: совали первыми свою руку, вмешивались в разговоры, их не касающиеся, авторитетно заявляли свое мнение старшим.

Вторая группа долго присматривалась к старому офицерству, как никогда изучая его привычки, характер и манеры, и перенимала их постепенно, более или менее удачно. Этим они многое выигрывали, и к ним кадровые офицеры настолько привыкли, что не делали для них никакой разницы».

Оказавшись в военной среде и одновременно отторгнутые ею, они становились легкой добычей разных организаций, ведущих антивоенную и антиправительственную пропаганду. Не случайно именно среди прапорщиков, не имеющих четких представлений о войне и ее целях, о роли офицера в армии, разворачивается разного рода агитация. Один из участников войны – генерал В. А. Кислицын – отмечал, что «…офицеры старой школы все сплошь были монархистами». Что же касается остальных, то «… все эти господа (земгусары, агитаторы) облекались во всевозможную форму, украшали себя шпорами и кокардами и втихомолку обрабатывали низы армии, главным образом – прапорщиков».

Постепенно, к концу 1916 г., офицерский корпус и русская армия приобрели новые черты. Особенно это коснулось офицерского корпуса, наиболее пострадавшего от потерь. Попытки восполнить эти потери приводили к ухудшению качества состава корпуса, что сразу сказывалось на боеспособности армии: «За три года войны большинство кадровых офицеров и солдат выбыло из строя, и оставались небольшие кадры, которые приходилось спешно пополнять отвратительно обученными людьми из запасных полков и батальонов. Офицерский состав приходилось пополнять вновь произведенными прапорщиками, тоже недостаточно обученными. Были не только роты, но и батальоны, во главе которых находились молодые прапорщики». Эта молодежь стала основой нового офицерского корпуса, складывающегося в условиях военного времени.

К 1916 г. фактически командный состав полностью менялся несколько раз. Учитывая, что пополнения состояли в основном из выпускников школ прапорщиков, и опираясь на анализ системы приема и подготовки в этих учебных заведениях, можно утверждать о складывании к этому времени совершенно нового типа офицера русской армии.

Новый тип офицера резко отличался от довоенного. Прежде всего это был человек, ставший офицером не по воспитанию и убеждениям, а по необходимости. В его подготовке отсутствовали важные элементы традиционного обучения мирного времени. Внимание уделялось ускоренности выпусков, а не глубине знаний, получаемых за короткое время. Совершенно не готовые к новой роли офицера, эти люди не могли найти себе применения на фронте. Они были обязаны своим положением войне, превратившей их из ничего в «благородия», предоставив возможность дослужиться до дворянства. В силу карьерных устремлений они окончательно оказались отделены от солдат и в то же время не принятыми старыми кадровыми офицерами. Полная неприспособленность к военной жизни и отсутствие твердых убеждений, являвшихся основой офицерского мировоззрения, делали их способными к совершению необдуманных поступков. Это могут подтвердить события 1917 г.