Кейстут Закорецкий - 'День-М - 2' или Почему Сталин поделил Корею

Тут он решил остановиться. Он открыл люк, высунулся до пояса и оглянулся. Место было подходящее. Со всех сторон танк окружали высокие бурые склоны. Максим заглушил двигатель... Он выбрался из танка и побежал вверх склоном холма. Где-то ревели двигатели, брязгали гусеницы, изредка стреляли пушки. Высоко в небе просвистел снаряд. Максим, пригнувшись, выбежал на вершину, присел на корточки в кустах и еще раз от всего сердца похвалил себя за такой удачный выбор места.

Внизу - рукой достать - оказался широкий проход между холмов, и этим проходом, появляясь из наполненной дымом равнины, сбиваясь в кучу, гусеница к гусенице, сплошным потоком двигались танки - низкие, приплюснутые, могучие, с большими плоскими башнями и длинными пушками. Это были уже не штрафники, это проходила регулярная армия. Несколько минут Максим, оглушенный и оторопелый, наблюдал это зрелище, жуткое и неправдоподобное, как исторический кинофильм. Воздух качался и содрогался от дикого грохота и рева, холм дрожал под ногами, как испуганное животное, и все-таки Максиму казалось, что машины идут в хмуром, угрожающем молчании...

Когда прошли последние танки, Максим огляделся назад, вниз, и его танк показался ему жалкой жестяной игрушкой, дряхлой пародией на настоящий боевой механизм. Да, внизу прошла СИЛА, чтобы встретиться с другой, еще более страшной СИЛОЙ, и, вспомнив про нее, Максим торопливо скатился вниз, к танку.

Обойдя его, он остановился... И в это мгновение та, другая СИЛА, совершила ответный удар. Максиму он пришелся на глаза. Он закричал от боли, со всей силы зажмурился и упал вниз...

Когда окружающий мир снова сделался возможным для людского восприятия, сознание вернулось. Прошло, наверно, очень мало времени, несколько секунд, однако Максим очнулся, весь покрытый обильным потом, с пересохшим горлом. И голова его звенела, как будто его ударили доской в ухо.

Все вокруг изменилось, мир стал багряным, мир был заброшен листьями и отломанными ветками, мир был наполнен разжаренным воздухом, из красного неба дождем падали вырванные с корнем кусты, пылающий кустарник, груды горячей сухой земли. И стояла болезненно-звенящая тишина. Живых и мертвых раскидало во все стороны. Гай, засыпанный листьями, лежал лицом вниз шагов за десять. Рядом с ним сидел Зеф. Одной рукой он продолжал держаться за голову, а другой закрывал глаза. Фанк скатился куда-то вниз. Танк также снесло ниже и развернуло. Спиной к гусенице сидел мертвый Крючок и весело усмехался...

Максим поднялся, раскидав упавшие ветки. Он подбежал к Гаю, схватил его, поднял, глянул в стеклянные глаза, прислонился щекой к щеке, проклял и еще трижды проклял этот мир, в котором он такой одинокий и беспомощный... Видимо, он плакал, бил кулаками по земле, топтал белую каску, а потом Зеф принялся протяжно кричать от боли, и тогда он очнулся и, не глядя вокруг, не чувствуя уже ничего, кроме ненависти и желания убивать, пошел снова вверх, на свой наблюдательный пункт...

Тут тоже все изменилось. Кустов уже не было, спеченная глина дымила и потрескивала, направленный на север склон холма горел. На севере багряное небо сливалось со сплошной стеной черно-коричневого дыма, а под ней вырастали, распухая на глазах, ярко-апельсиновые маслянисто-жирные тучи. И туда, где поднимались под небесную твердь, которая раскололась от удара, тысячи тонн раскаленного пепла, испепеленные до атомов надежды выжить и жить, в эту пекельную топку, устроенную несчастными дураками для несчастных дураков, тянулся с юга, будто в поддувало, легкий влажный ветер...

Еще раз напоминаю, что сообщение о принятии именно такой тактики прорыва обороны атомного противника советскими генералами к 1949 году я вычитал уже после того, как прочитал книгу Стругацких. И это меня поразило. Но кроме варианта начала атомной войны, в повести "ОБИТАЕМЫЙ ОСТРОВ" есть и другие интересные ситуации: полет на стратегическом бомбардировщике Ту-95; посещение атомной подводной лодки, застрявшей на мели; жизнь на радиоактивнозараженной территории (типа чернобыльской); перенасыщенность некоторых районов автоматизированными системами вооружений; попытки разооружения; неспособность правительства эффективно решать проблемы в экономике; неспособность оппозиции предложить лучшие пути развития; экологические проблемы; инфляция и т.д. Насколько я понимаю, в этой работе Стругацкие изобразили свое видение будущей жизни в СССР в условиях продолжения конфронтации с Западом и гонки вооружений на базе научно-технической революции. Действительно, понимание фальшивости лозунга "загнивания капитализма" и видимость устойчивости социалистической идеологии при отказе от реформирования вполне могли привести к такому будущему.