Марина Скржинская: Древнегреческие праздники в Элладе и Северном Причерноморье

Со своими обязанностями жрец знакомился перед вступлением в должность, получая необходимые знания от предшественников, а также из документов святилища. В надписи римского времени из Фанагории содержится частично сохранившийся устав о порядке жертвоприношений на одном из местных праздников; там говорилось, как именно должен действовать жрец, но, к сожалению, эта часть текста сильно повреждена (КБН. 1005).

Жрецы играли ведущую роль во время жертвоприношения. Тогда они облачались в особые одеяния, преимущественно белого цвета, считавшегося наиболее приятным богам (Plat. Leg. XII, 956a), а на голову надевали нарядную повязку, либо венок из листьев или ветвей растения, посвященного чествуемому богу. Некоторое представление о таких парадных одеяниях дают изображения богов, например, Аполлона в длинном роскошном хитоне (тип Аполлона-кифареда). В такой одежде он представлен на терракотовой статуэтке V в. до н. э. местной работы, найденной на азиатской стороне Боспора [84].

Боспорские жрицы в торжественных случаях надевали расшитые золотыми бляшками одеяния и множество украшений. В конце IV в. до н. э. на азиатской части Боспора в кургане Большая Близница похоронили жрицу в полном парадном уборе. Сначала ученые назвали ее жрицей Деметры, но теперь полагают, что инвентарь погребения не дает точного ответа, какому именно из нескольких женских божеств она служила [85]. Калаф с изображением битвы амазонок (некоторые исследователи считают их аримаспами) с грифонами венчал голову женщины, под ним находилась стленгида – начельник с оттиснутыми на нем волнистыми прядями волос, а по бокам калафа свисали височные подвески. На их крупных дисках изображена Фетида на морском коне; она держит в руках доспехи, выкованные Гефестом для ее сына Ахилла. Уши жрицы украшали серьги тончайшей ювелирной работы, шею обвивали два изящных ожерелья, на руках находились по браслету и несколько перстней; на двух из них изображена Афродита.

Одежда и покрывало для головы и плеч были расшиты множеством бляшек разных форм и размеров. На них оттиснуты изображения Деметры, Коры, Геракла, Афины, Гелиоса, Медузы, сфинксов, грифонов и разных животных; на многих бляшках представлены девушки, танцующие священную пляску. Все перечисленные украшения сделаны из золота. Они вместе с одеждой из дорогой ткани составляли немалый вес, так что жрица могла двигаться лишь размеренно и торжественно, привлекая всеобщее внимание не только своим высоким положением и выдающейся ролью на празднике, но и редким блестящим нарядом, сияющим золотом.

По большей части функции жрецов исполняли мужчины, и лишь в некоторых культах первенствующее место принадлежало жрицам. В лапидарных надписях Ольвии, Херсонеса и Боспора упоминаются жрецы разных богов (IPE I2. 32, 42, 104, 139-144, 155, 189, 191, 192, 194, 201, 202, 357-361, 384, 386, 410, 414, 415, 698, 699, 700; КБН. 6, 25, 974, 1044; НО. 26, 29, 68, 70) и значительно реже жрицы, которые служили здесь Деметре, Артемиде и Кибеле (IPE I 2. 190, 192, 237; КБН. 6а, 8, 14, 21, 1040). Сведения о местных жрецах содержатся также в граффити, такова, например, надпись III в. до н. э. на канфаре из Ольвии: «Гейрогейтон Гефесту, исполнив обязанности жреца, посвятил» [86]. Среди граффити находится древнейшее свидетельство о жрецах в Северном Причерноморье: в письме, прочерченном на стенке керамического сосуда, жрец Метрофан в третьей четверти VI в. до н. э. написал о разрушении святилищ на периферии Ольвии [87].

Кроме жрецов забота о проведении праздников лежала на избранных специально для этого лицах, называвшихся агонотетами. Они следили за соблюдением намеченной программы, за порядком присуждения призов и внесением имен победителей в специальные списки. Обычно агонотетами избирали состоятельных граждан, потому что зачастую отпущенных государством средств не хватало, кроме того, многие агонотеты, вкладывая свои деньги в устройство ярких зрелищ, завоевывали таким способом популярность в своем городе [88]. Демосфен в речи «О венке» (XVIII, 118) с гордостью напомнил афинянам, что, будучи агонотетом, он внес на нужды жертвоприношений 100 мин. Во время праздника агонотет устраивал многолюдные приемы гостей. Плутарх в «Застольных беседах» (VIII, 4, 1) рассказал, как агонотет Соспид на Истмийских играх «проводил праздничные приемы, угощая многих иногородних и едва ли не всех граждан», кроме того он позвал домой близких друзей на симпосион в узком кругу.

Практика избрания агонотетов существовала и в Северном Причерноморье, о чем свидетельствуют три надписи эллинистического времени из Гермонассы (КБН. 1039), Нимфея и Тиры [89]. Там сохранились имена двух боспорских агонотетов – гражданина Гермонассы Местора, сына Гиппосфена, и гражданина Нимфея Теопропида, сына Мегакла. Исполнив свои обязанности, они сделали посвящения богам, в честь которых устраивали праздник. В третьей частично уцелевшей надписи из Тиры говорилось об обязанности агонотетов следить за объявлениями о наградах во время праздника. Вероятно, имя агонотета включалось в частично уцелевший каталог победителей на каком-то празднестве римского времени в Херсонесе (НЭПХ. 127).