Элен Каррер д'Анкосс - Россия и Франция. От Петра Великого до Ленина

Екатерина Ангальт-Цербстская страстно любила читать. Владея французским, она проглатывала все, что французский гений породил в XVIII веке, когда он блистал во всем мире и когда весь мир (или, по крайней мере, вся Европа) говорил по-французски. Большая любительница французских романов, Екатерина находила в них пищу для воображения, утешение в разочаровании (катастрофическим браком), ответ на сентиментальные мечты, что оправдывает отступление от правил в ее поведении. Но прежде всего она насыщала свой ум трудами философов. Эпоха Просвещения оставила столь яркий след благодаря Монтескье, Вольтеру, энциклопедистам. Екатерина прочла все их труды, глубоко обдумала их, и именно они вдохновят ее проекты, когда она сможет провести их идеи в жизнь.

Екатерина не довольствовалась только чтением трудов обожаемых философов, она хотела видеть их, как Фридрих II, при своем дворе. Лагарп, д'Аламбер и прежде всего ее любимый Вольтер уклонились от ее приглашения. Но с 1763 года она обменяется с последним более чем сотней писем, и их переписка закончится лишь со смертью философа. Дидро, которому она предложила свою помощь в публикации его «Энциклопедии», согласился приехать в Россию в 1773–1774 годах, а Гримм, издатель «Литературной корреспонденции», приобрел для Екатерины немало предметов французского искусства, будучи ее агентом влияния в Европе и очень верным корреспондентом.

Состояние империи, которой Екатерина будет управлять с 1762 года, вызовет у нее множество размышлений, так как оно очень далеко от мира, описанного в прочитанных ею книгах. В своих мыслях Екатерина живет в эпоху Просвещения, и она без труда понимает, как воспринимается Россия извне. Как варварская страна – такой образ постоянно возникает под пером короля Франции, которая господствует над просвещенной Европой. Его суждение имеет одно оправдание: крепостное право, еще существующее в России, в то время как практически повсюду в Европе оно исчезло, – это проявление варварства. Наша читательница знает благодаря рассказам путешественников (и самому свежему из них – аббата Шаппа д'Отроша, отправленного в елизаветинскую Россию для обзора ситуации в ней Людовиком XV), что Россия представляется всей Европе страной, где часть населения является собственностью дворян и богатых землевладельцев и где в более широком смысле преобладает пассивный народ, привыкший к насилию со стороны своих правителей и утешающийся напитком, разрушительным для тела и души. Рассказ аббата Шаппа д'Отроша богато иллюстрировался картинами различных унижений, самым распространенным из которых была порка кнутом. Его книга создавала впечатление, будто речь идет о чужой экзотической стране, не принадлежащей ни к европейской цивилизации, ни даже к человеческому сообществу. Как поклонница французских философов могла с этим согласиться? Пространство русского мира, которое она видит глазами иностранцев, также не соответствует модернизационным проектам Петра Великого. Он хотел, чтобы его подданные европеизировались и походили на европейцев, русские же, описанные путешественниками, еще очень от этого далеки. Екатерина понимает: чтобы претендовать на статус наследницы Петра Великого, ей нужно продолжить его дело по модернизации России и прежде всего задуматься над запретным вопросом о крепостном праве. Да, Елизавета также имела намерение модернизировать свою страну. Ей удалось это при дворе, где она ввела французский язык и правила этикета. Но в то же время она хотела возродить Россию, столь презираемую ее отцом. В ее царствование двор время от времени переезжал в Москву, столицу, отвергнутую Петром Великим, и эта попытка примирения двух Россий, хоть и необходимая, не способствовала глубокой европеизации.

Ввиду непрочности своей легитимности Екатерина стремится укрепить ее, выказывая свою верность великому императору, но притом, так же как Елизавета, превознося все русское. В этом отношении она разойдется с Петром Великим, но подобный выбор необходим, поскольку главной причиной нелюбви к Петру III служило его стремление подражать иностранным образцам, отторжение всего, что символизировало Россию, и в первую очередь ее религии. Екатерина, блестяще владеющая русским языком, о чем свидетельствуют ее тексты, с начала своего царствования показала, что намерена защищать «русскость» своей страны. Она подтвердила свою приверженность к православной вере. В то время как Петр Великий подчинил церковь государству и осудил собственного сына за его связи с традиционной церковью, а Петр III намеревался реформировать церковь для ее сближения с протестантизмом, Екатерина торжественно провозгласила верность русской национальной церкви.