Зорге хорошо знал японские законы, поэтому решил обжаловать в верховном суде Японии приговор Токийского окружного суда. Он не питал никаких иллюзий, но все же решил не прекращать борьбу. Он продиктовал текст своему адвокату, и тот стал оформлять кассационную жалобу в верховный суд. В тексте апелляции Рихард отрицал, что, собирая в германском посольстве информацию, нарушал японские законы, и утверждал, что его соратники и помощники выполняли лишь вспомогательные функции.
Кассационная жалоба Зорге была отклонена верховным судом Японии 20 января 1944 года. Это решение было принято пятью судьями во главе с председательствующим Миясиро. Официальной причиной, как довели до сведения Зорге, явилось то, что его апелляция была доставлена в верховный суд с опозданием на один день. Рихард не стал разговаривать со своим адвокатом, по вине которого это якобы произошло, но был крайне возмущен, понимая, что такое решение было принято на самом «верху». Он прокомментировал это событие следующими словами: «Это не суд! Это жалкая пародия!»
Начался следующий этап тюремного заключения Зорге. В тюрьме Сугамо не было камер смертников, поэтому Рихард по-прежнему находился в своей камере. Режим его содержания не изменился, но у него появилось больше свободного времени, потому что допросы прекратились и его никуда с утра не увозили. Дни заключенных не отличались разнообразием: ранний подъем, проверка, скудный завтрак, днем короткая прогулка, обед, после которого время тянулось особенно медленно в небольшой камере, где трудно было сделать даже несколько шагов, затем ужин и отбой, но свет в камере не выключался. Приговоренные к смертной казни каждый день ожидали приведения ее в исполнение, что оказывало воздействие на психику.
Зорге в этих условиях держался абсолютно спокойно. Еще на предварительных этапах следствия ему удалось добиться, чтобы часть его личных средств, арестованных полицией, расходовалась на покупку для него дополнительного питания. Не забывал он и о ежедневной зарядке, занимаясь ею не только в камере, но и во время прогулок в тюремном дворе. Больше всего ему нравилось прыгать через веревочный шнур, который ему на время давали надзиратели. Тюремный персонал с уважением относился к иностранцу-смертнику, который часто разговаривал с ними на японском языке, шутил и хорошо знал жизнь простых людей Японии.
Главным увлечением Рихарда всегда было чтение. В тюрьме Сугамо имелась библиотека, однако большую ее часть составляли популярные сочинения местных авторов и брошюры воспитательного характера, специально предназначенные для заключенных. Зорге пришлось довольствоваться этим, он брал по несколько книг из тележки надзирателя, посещавшего по воскресеньям каждую тюремную камеру. Но даже это дешевое чтиво позволяло ему отвлекаться от тяжелых мыслей и совершенствовать японский язык, к чему он всегда стремился и на что у него раньше не хватало времени.
Затем через адвоката Асануму, которому было разрешено посещать его, Рихард стал покупать интересующие его книги, на что почти полностью потратил оставленные ему полицией личные средства. Зорге интересовали издания по истории, которые Асанума искал в Токио и других городах, выполняя заказ своего подзащитного. В общей сложности он купил более сотни томов: книги по истории Японии на английском языке, редкое британское издание «Истории мировой культуры», «Всемирную историю» на немецком языке, ряд других известных изданий. Рихард благодарил адвоката за каждую книгу, и за чтением время в камере текло быстрее.
При каждой встрече с Асанумой Зорге пытался узнать что-нибудь о своих соратниках и их судьбе. Адвокат не мог сообщить ему, что Мияги скончался в заключении, Клаузен и Вукелич приговорены к пожизненному заключению, Анна Клаузен получила семь лет тюрьмы, и отделывался общими фразами, что он не в курсе дела… От него Рихард также старался получать информацию о событиях на советско-германском фронте. В первые годы заключения он мог слушать радио в камере, однако прокуратура постановила лишить его этой возможности, и радио в камере отключили. Асанума опасался говорить много, но от него Зорге узнал о коренном переломе на фронте, где фашистская Германия все чаще терпела поражения. Это поднимало настроение, приговоренный к смертной казни Зорге даже насвистывал какие- то известные только ему мелодии…
Рихард много думал о любимой жене Кате, вспоминал счастливые дни, когда они были вместе. Переживал за нее, беспокоился, как она живет одна в Москве в условиях войны.
Читать дальше