Петр Белоусов: Царь и Россия

Наряду с военной службой Наследник Цесаревич практически знакомился с государственными делами, неизменно присутствуя на заседаниях Государственного Совета, в заседаниях Финансовой комиссии, председателем которой он состоял, принимал послов иностранных держав, усиленно занимался сбором средств, как председатель комиссии по оказанию помощи пострадавшим от неурожая, жертвуя на нее крупные суммы из своих собственных средств, и т. д.

В результате своего образования и воспитания по традициям, им усвоенным, Царь-мученик Николай Александрович был олицетворением того идеального русского человека, образ которого выдающийся русский писатель Иван Шмелев изобразил следующими словами: «Русский тот, кто никогда не забывает, что он русский. Кто знает родной язык, великий русский язык, данный великому народу. Кто знает свою историю, Русскую историю — великие ее страницы. Кто чтит родных героев. Кто знает родную литературу, русскую великую литературу, прославленную в мире. Кто неустанно помнит: ты — для России, только для России! Кто верит в Бога, кто верен Русской Православной Церкви: она соединяет нас с Россией, с нашим славным прошлым. Она ведет нас в будущее; она — водитель наш, извечный и верный».

Сын учительницы Царских детей И. Сургучев в своей книге «Детство Императора Николая II» (Париж, 1953), росший и воспитывавшийся со своими Царственными сверстниками — будущим Императором Николаем Александровичем и его братом Великим князем Георгием Александровичем, рассказывает о том, как Великий князь Николай Александрович, будучи отроком, уже тогда обнаруживал самостоятельность своих суждений и, несмотря на дворцовый этикет, был в сердечных и простых отношениях с детьми дворцовой прислуги. В книге 5-й журнала «Русская летопись» (Париж, 1923) флигель-адъютант А.А. Мордвинов передает случай, рассказанный ему учителем английского языка Великого князя Николая Александровича Хиссом: «Однажды, — рассказывает Карл Иосифович, — мы читали вместе с маленьким Николаем Александровичем один из эпизодов английской истории, где описывается въезд короля, любившего простонародье и которому толпа восторженно кричала: „Да здравствует король народа“. Глаза у мальчика заблистали, он весь покраснел от волнения и воскликнул: „Ах, вот я хотел бы быть таким…“ Это интимное желание быть любимым „многими“, „всеми“, по преимуществу простыми людьми и притом только русскими, хотя и было запрятано у Николая Александровича глубоко, все же чувствовалось во многих случаях и впоследствии, когда он достиг зрелого возраста и стал Императором. Его простую, незлобивую, непритязательную, глубоко верующую, застенчивую натуру тянуло более к бесхитростным людям, с душою простого человека. Во внутреннем мире крестьянства, составлявшем три четверти его подданных, Государь, видимо, искал все те черты, которые были ему дороги и которые он так редко встречал в окружавшей его среде. Это любовное чувство к простому народу мне приходилось неоднократно наблюдать во время многочисленных разговоров Государя с крестьянами. Оно всегда проявлялось в особой, легкоуловимой, задушевной интонации его голоса, в чутком выборе задаваемых вопросов, в высказывавшихся затем по окончании разговора впечатлениях — неизменно доверчивых, добродушно ласкательных и заботливых» [25] Мордвинов А.А. Отрывки из воспоминаний // Русская летопись. Париж: Рус. очаг, 1923. Кн. 5. С. 65–177. .

Привожу выдержку из письма Государя, написанного в декабре 1905 года своей матери Императрице Марии Феодоровне, находившейся в это время в Дании, которая особенно ярко иллюстрирует его душевную простоту и Его чувства, которые были вызваны в нем разговорами с солдатами во время смотра 1-го армейского корпуса, вернувшегося с войны: «Такая радость была видеть этих славных людей, которые с таким самоотвержением послужили в страшной и трудной войне. Старый Мейендорф, их командир, бегал около них и расспрашивал о тех боях, в которых он был с ними; а я рядом говорил с другими, на это он не обращал никакого внимания. Было очень забавно» [26] См. в: Тальберг Н.Д. Светлой памяти возлюбленного Государя. Гл. 4 // Отечественная быль: юбилейный сборник. Джорданвилль, 1960. С. 258–320. .

Бывший киевский губернатор Александр Федорович Гирс в своей книге «На службе Императорской России» в следующих словах передает рассказанное ему полтавским губернатором графом Н.Л. Муравьевым описание представления Государю, во время полтавских торжеств в 1909 году, крестьянских делегаций, на этих торжествах присутствовавших: «По его свидетельству, самым замечательным в Полтаве днем было 26 июня — канун празднования Полтавской победы. По распоряжению Столыпина в Полтаву было вызвано из сел более 2000 крестьян, которые расположились в поле лагерем. Об этом лагере Столыпин доложил Государю, выразившему желание в 4 часа, до всенощной, его посетить. Крестьяне были расположены по уездам кольцом, в которое вошел Государь, и началось представление. Оно имело сначала характер официальный, но по мере продвижения Государя оно стало обращаться в оживленную беседу. Лицо Государя просветлело, его собеседники заговорили свободно. Перед Царем развернулась вся картина крестьянской жизни, их забот и обычаев. Столыпин со своей стороны задавал крестьянам вопросы, вызывая их высказаться по занимавшему Государя и его вопросу о разверстании надворной чересполосицы и хуторскому расселению. Ответы крестьян были метки и веселы; смеялся Государь и все присутствовавшие» [27] Там же. Гл. 1. .