Шерри Шерри Зонтаг: История подводного шпионажа против СССР

Остин ожидал телеметрические сигналы из этих баз или от находившихся поблизости кораблей. Поскольку сигналы телеметрии обычно передавались на высоких частотах, то в «черном ящике» Остина была аппаратура, способная перехватить эти сигналы, излучаемые во время пусков ракет. Если бы что-нибудь происходило, он должен был услышать. По крайней мере, надеялся на это. Эта шпионская миссия походила на гадание на кофейной гуще. Не было никакой возможности узнать, запланированы ли какие-нибудь запуски советских ракет. Остину оставалось только продолжать крутить ручки настройки, пытаясь услышать хоть какие-нибудь импульсы. Кроме того, он приходил в радиорубку и настраивался на радиопередачи на русском языке. Остин не знал русского языка, так же, как и радисты. Но Остин мог принимать передачи по азбуке Морзе русскими буквами. Этому он научился, чтобы как-то заполнить досуг в период плавания на надводных кораблях. Теперь же, когда он сидел в радиорубке на «Кочино», отбивая русские буквы на пишущей машинке, вообразил, что может понимать, что печатает. В его воображении один советский корабль передает ежедневный доклад, сообщая сколько риса осталось на борту и что фрукты все съедены. Другой докладывал список заболевших на корабле.

Прошло трое суток, а Остин перехватил всего несколько передач голосом. Командир решил задержаться в этом районе еще на сутки, чтобы дать Остину шанс добыть информацию. Остин был готов неделями сидеть за аппаратурой. Он испытывал непреодолимое желание украсть хотя бы песчинку и записать телеметрию советских ракет.

В последний вечер что-то начало появляться. Это не было похоже на запуск ракеты. Но Остину было приказано искать и передачи испытаний аппаратуры. Возможно, это и происходило. Наверное, русские настраивают свою аппаратуру, проводя подготовку к запуску. Он попросил командира изменить курс, чтобы получить более четкий сигнал. Но и после этого Остин не был уверен, что именно он слышит и откуда идет сигнал, с берега или с моря. Он твердо знал лишь, что это не была передача голосом. На какой-то момент частоты оказались в пределах, присущих испытанию оружия. Но не было ничего похожего на звуковой всплеск, который показывает, что телеметрия идет от испытания ракет. Сотрудники в своих офисах, видимо, воображали, что русские беспрерывно проводят запуски, готовясь разместить свои ракеты в море. Но если это было так, то русские сделали перерыв как раз в то время, когда приблизилась подводная лодка «Кочино». Шпионская миссия Остина провалилась, по крайней мере к этому моменту. У него была запланирована еще одна попытка, но на более поздний срок. А пока «Кочино» возвращалась для выполнения первоначальной задачи. Ей предстояло играть в «кошки-мышки» с подлодкой «Таск», подобно тому, как учат молодых хищников преследовать и убивать жертву.

Уходя из этого района, командир казался разочарованным. Несмотря на все неудобства, связанные с исполнением указаний Остина о перемене курса, ему все же хотелось по возвращении сказать: «О, мы что-то добыли» и записать в докладе о патрулировании: «Мы перехватили то-то и то-то». И все же, отдавая команду курс норд-ост, он был доволен тем, что приступает к выполнению, по его мнению, основной задачи. На самом деле он чувствовал себя вполне спокойно. Была среда 24 августа 1949 года, канун 4-й годовщины подлодки «Кочино». И командир распорядился отпраздновать ее заранее.

Коки приготовили огромный торт и праздничный обед, который, по признанию Остина, был лучше, чем колбасный фарш, выдававшийся ежедневно. Были песни, шутки, записанные на магнитофонную ленту поздравления обедавших в предыдущие смены. Позже командир записал в вахтенный журнал: «Это был счастливый корабль, и мы в кают-компании высказали пожелание встретить очередную годовщину вместе на борту „Кочино“». На следующий день рано утром «Кочино» обнаружила «Таск» справа на траверсе. К 10.30 утра «Кочино» начала движение вперед на глубине шнорхеля. Была ее очередь прятаться. «Таск» уже ушла, как бы имитируя принятой в игре в прятки правило «считать до десяти».

День выдался мрачным, туманным и пасмурным, море штормило. В радиорубке приняли предупреждение о серьезном арктическом шторме, ветер свистел уже много часов. Волны раскачивали «Кочино», и рулевые горизонтальными рулями с трудом удерживали заданную глубину. Матросы привязывали себя, держались за столы, за трубопроводы над головой. Другие стремились подхватить падающие со стола чашки и другие предметы. Раздался пронзительный сигнал, и из носового машинного отделения доложили командиру, что вода хлынула в лодку через шнорхель. А ведь он был сконструирован так, чтобы в случае появления воды автоматически закрыться.