Захария Ситчин - Назад в будущее. Разгадка секретного шифра Книги Бытия

В июне 1989 года группа итальянских ученых во главе с Коррадо Спадафоро из Института биомедицинских технологий в Риме сообщила об успешном использовании спермы в качестве носителя нового гена. В результате определенного воздействия сперма теряла свою естественную способность отторгать чужеродные гены; затем после погружения в раствор, содержащий новый генетический материал, этот материал встраивался в ядра клеток спермы. Измененная сперма использовалась для оплодотворения самок мыши; хромосомы потомства содержали новый ген (в данном случае определенный энзим бактерий).

Метод, использовавший самое естественное средство — сперму — для переноса генетического материала в женскую яйцеклетку, настолько поразил научное сообщество своей простотой, что попал даже на первую полосу «The New York Times». В последующих опытах, проведенных другими группами генетиков («Science», 11 августа 1989 года), удалось лишь отчасти повторить успех итальянских ученых. Тем не менее, все специалисты, занимавшиеся рекомбинантными технологиями, пришли к единому мнению, что была разработана новая методика — самая простая и естественная из известных.

Некоторые ученые напоминали о том, что способность спермы переносить чужую ДНК была предсказана исследователями еще в 1971 году после экспериментов со спермой кроликов. Однако мало кто сознавал, что эта методика была изложена еще раньше — в шумерских текстах, описывавших создание первого человека Энки и Нинту, которые «смешали» в пробирке яйцеклетку обезьяночеловека со спермой молодого аннунака в растворе, содержавшем сыворотку крови.

В 1987 году декан факультета антропологии Флорентийского университета вызвал бурю протестов со стороны представителей церкви и приверженцев идей гуманизма, заявив, что продолжающиеся эксперименты могут привести к «созданию новой породы рабов, антропоидов, матерью которых будет шимпанзе, а отцом человек». Один из моих читателей прислал мне газетную вырезку с комментарием: «Ну, Энки, мы опять пришли к тому же!»

Похоже, это самое удачное резюме достижений современной микробиологии.

Многие события на Земле, и особенно первые войны, обусловлены законами наследования аннунаков, которые лишали первенца права наследования, если другой сын был рожден единокровной сестрой правителя.

Те же самые законы, принятые шумерами, нашли свое отражение в библейских историях о патриархах. В Библии рассказывается, что Авраам (он был родом из вавилонского города Ура) попросил свою жену Сарру (ее имя означает «принцесса») при встрече с иноземным царем назваться его сестрой, а не женой. Это не было ложью, поскольку, как объясняет Книга Бытия (20:12): «Да она и подлинно сестра мне; она дочь отца моего, только не дочь матери моей; и сделалась моею женою».

Наследником Авраама стал не первенец Измаил, матерью которого была служанка Агарь, а Исаак, сын его единокровной сестры Сарры, хотя он и родился гораздо позже.

Строгое следование этим законам во всех царских династиях, от Древнего Египта до империи инков в Новом Свете, указывает на некое генетическое предположение, прямо противоположное убеждению в нежелательности браков с близкими родственниками.

Может быть, аннунакам было известно то, до чего еще не дошла современная наука?

В 1980 году группа ученых из Вашингтонского университета под руководством Ханны By обнаружила, что если самкам обезьян предоставить право выбора, то они предпочитают спариваться со своими единокровными братьями. «Самым удивительным в этом эксперименте оказалось то, — говорится в отчете, — что единокровные братья, которым отдавалось предпочтение, имели с самками общего отца, но разных матерей». Журнал «Discover» (декабрь 1988) сообщал об исследованиях, которые показали, что «самцы ос обычно спариваются со своими сестрами». Поскольку один самец осы оплодотворяет множество самок, предпочтение оказывалось единокровным сестрам, то есть имевшим того же отца, но другую мать. Похоже, законы наследования аннунаков — это не просто причуда.

Прослеживая аккадские, а затем и шумерские корни Библии, можно понять истинный смысл библейских историй, и особенно тех, что изложены в Книге Бытия. Тот факт, что многие шумерские слова имеют не одно, а несколько значений, — в большинстве случаев, но не всегда, это объясняется исходными пиктограммами — служит главным препятствием для понимания шумерских таблиц и требует серьезного внимания к контексту. С другой стороны, склонность шумерских авторов широко использовать игру слов, делает чтение их текстов увлекательным занятием.