Виктор Суворов - ПРАВДА ВИКТОРА СУВОРОВА

Третий пункт: «3. Касательно юго-востока Европы, с советской стороны подчеркивается интерес СССР к Бессарабии. С германской стороны заявляется о ее полной политической незаинтересованности в этих областях». В соответствующем месте текста сообщения агентства Гавас говорится: «Она не будет препятствовать возвращению России Бессарабии». Кроме очевидного, здесь следует добавить, что СССР выдвинул ультимативное требование Румынии относительно Бессарабии в феврале 1940 г., т. е. через два с лишним месяца после распространения сообщения агентства Гавас.

Зная об этом, Случ утверждает: «При этом «речь» не содержала никакой новой информации (за исключением явно абсурдных положений), которая не была бы известна в ноябре 1939 г. любому наблюдателю».

Последний пункт секретного дополнительного протокола гласил: «4. Этот протокол будет сохраняться обеими сторонами в строгом секрете». После этого Случ удивляется, что ответ Сталина на сообщение агентства Гавас «несет на себе отпечаток большого раздражения его автора».

Итак, 28 ноября 1939 г. во Франции, находившейся в состоянии войны с Германией, в широкой печати было опубликовано достоверное изложение секретного дополнительного протокола к договору о ненападении, заключенному между СССР и Германией 23 августа 1939 г. Этот протокол был впервые опубликован в США в 1948 г… Ответная реакция Сталина последовала незамедлительно — брошюра «Фальсификаторы истории» появилась тогда же, в 1948 году.

III. Как и Йеккель, Случ искусственно выделяет роль журналиста А. Рюффена в этой истории. «Трудно сказать, — пишет он, — был ли Рюффен автором или соавтором приписываемого Сталину текста, но определенно он мог знать немало о его происхождении… Именно Рюффен оказался причастен к публикации «речи Сталина и ее вариантов». Причиной этого, по мнению и Йеккеля, и Случа, является тот факт, что Рюффен придерживался ярко выраженных антикоммунистических взглядов.

Однако Рюффен был только одним из тех, кто оказался причастным к публикации сообщений о речи Сталина. Почти сразу после объявления о заключении советско-германского договора из Кремля стала просачиваться информация о радикальных изменениях в политике Советского Союза. 26 августа 1939 г. в лондонской «The Times» появилось, со ссылкой на секретную информацию Наркомата иностранных дел СССР, сообщение о секретном плане Сталина по использованию пакта и последовавших за ним инструкциях зарубежным коммунистическим партиям.

28 августа высокопоставленный сотрудник Министерства иностранных дел Германии Э. Верманн (Ernst Woermann) направил в гестапо доклад, позже переданный в другие вышестоящие учреждения Рейха, со ссылкой на неназванный конфиденциальный источник, который утверждал, что 1) Советский Союз отказался от своей прежней внешней политики; 2) уклонился от договора с Великобританией и Францией, чтобы не поддерживать капитализм; 3) планировал оставаться вне войны, чтобы вступить в нее, когда другие страны ослабнут настолько, что это могло бы способствовать там социальной революции; 4) что пакт — это дипломатическая и идеологическая победа над странами Оси и их «отвлекающими приемами» и 5) что дополнительной причиной заключения пакта был отказ Польши, Румынии и Прибалтийских стран от военной помощи Советского Союза. Источники информации у «The Times» и у Верманна, по всей вероятности, были разные.

Спустя несколько дней после нападения Германии на Польшу, предпринятого 1 сентября 1939 г., две копии инструкций, адресованных Наркоматом иностранных дел балканским партиям, оказались в распоряжении правительства Румынии. Таким образом, менее чем через три недели после подписания пакта и секретного протокола о разделе Восточной Европы румынский премьер А. Калинеску (Armand Calinescu) передал эти документы посланнику Германии В. Фабрициусу (Wilhelm Fabricius). Он, в свою очередь, 10 сентября направил их в ведомство Риббентропа и в посольство Германии в Москве. Одновременно А. Калинеску ознакомил с инструкциями и британского посланника сэра Р. Хора (Reginald Hoare). 8 сентября 1939 г. шведская вечерняя газета «Svenska Pressen», издававшаяся в Хельсинки, опубликовала сообщение из Москвы, в котором говорилось, что «22 августа, за день до подписания договора о ненападении, в присутствии Сталина, Молотова, Ворошилова, Жданова, Кагановича, Андреева, Шверника, Микояна, Берии, Калинина и др. был составлен циркуляр для коммунистических лидеров не только в СССР, но и за рубежом».

В первых числах ноября в западной прессе появилось еще несколько публикаций на эту тему. 1 ноября парижская газета «Le Soir» привела сообщение, полученное от перебежчика из сталинского окружения Н. Новикова, который утверждал еще в сентябре, что он располагает свежей информацией о том, что Сталин в своем кругу, предположительно после заключения пакта, сказал, что «Гитлер сейчас в наших руках… Мы возьмем Польшу на волне патриотизма, в то время как Германия будет вести кровавую борьбу, которая обойдется ей большими потерями в людях и деньгах… Гитлер рано или поздно будет истощен… И тогда мы будем действовать согласно нашим желаниям».