Фрэнсис Гарт: Кресси

* Сердечное согласие (франц.).

Улыбаясь чуть насмешливо, хотя и не без приятности, учитель читал этот ценный вклад свободной прессы в историю края. Но вот взгляд его упал на другую заметку, чтение которой уже не доставило ему, вероятно, такого удовольствия:

- "Бенджамин Добиньи, эсквайр, отбывший в Сакраменто по важным делам, связанным, как полагают, с его новыми деловыми интересами в Индейцевом Ключе, в ближайшее время, по сообщениям, ожидает приезда своей супруги, которой его недавние успехи позволили оставить родительский дом в Штатах и занять подобающее ей высокое положение рядом с мужем. Миссис Добиньи имеет репутацию весьма красивой и ученой женщины, и остается только пожалеть, что деловые интересы ее мужа побудили эту чету предпочесть в качестве будущей резиденции город Сакраменто Индейцеву Ключу. В поездке мистера Добиньи сопровождает его личный секретарь Руперт, старший сын Х. Дж. Филджи, эсквайра, многообещающий выпускник Академии Индейцева Ключа, подающий блистательный пример местной молодежи. Мы также рады были узнать, что его младший брат благополучно поправляется после несчастного случая, имевшего место на прошлой неделе из-за неосторожного обращения с огнестрельным оружием".

Не отрывая взгляда от газеты, учитель погрузился в такую глубокую задумчивость, что его маленькая паства успела заполнить классную комнату и стала разглядывать его с откровенным любопытством; только тогда он наконец очнулся. Он торопливо протянул, руку к колокольчику, но в это время с места поднялась Октавия Дин.

- Извините сэр, вы не спросили, есть ли новости.

- Верно. Я забыл, - с улыбкой ответил учитель. - Ну, так как же, можешь ты нам рассказать какую-нибудь новость?

- Да, сэр. Кресси Маккинстри бросила школу.

- Вот как?

- Да, сэр. Она вышла замуж.

- Замуж, - с усилием повторил учитель, чувствуя, что взгляды всего класса устремлены на его побелевшее лицо. - За кого же?

- За Джо Мастерса, сэр; венчались в баптистской церкви Биг-Блафа в это воскресенье. И мэм Маккинстри там была с ней.

На минуту в классе сделалось очень тихо. Потом голоса его маленьких учеников - этих нерадивых, мудрых и милых нарушителей традиций, этих тактичных, но неумолимых летописцев будущего - зазвенели вокруг него пронзительным хором:

- А мы так и знали, сэр!