Хотя мне это было и тяжело, я прежде всего посоветовал ему подать в отставку и сделать это не в угоду Государственной Думе, работа с которой в дальнейшем для правительства невозможна, что доказал вынужденный уход председателя Совета Министров Б. В. Штюрмера, а потому, что он не в силах справиться с министерством, где вместо интенсивной деятельности господствует полная неурядица и в корень подорвана служебная дисциплина.
«Но ведь ты сам был против роспуска Государственной Думы», — возразил А. Д. Протопопов.
Мне пришлось объяснить ему, что один роспуск законодательных учреждений делу не поможет, а что необходим целый ряд назревших реформ, которые обратили бы большинство народа к своему Царю и Его правительству. Я находил, что продолжительная война, в которой так или иначе принимают участие все классы общества и в которой армия является вооруженным народом, неизбежно влечет за собой изменение существующего государственного строя, вне зависимости от исхода кампании. Правительство обязано сделать указанный переход по возможности безболезненно и вовремя сдержать инстинкты толпы, всегда склонной к эксцессам. Нечего закрывать глаза на то, что в конце войны конституция неминуема, а потому необходимо теперь же подготовить все для того, чтобы она явилась добровольным актом сверху, а не была бы дана под влиянием принуждения. Текущий момент требовал поддержания порядка во что бы то ни стало, так как изменение строя, тем более насильственное, повлечет за собой естественный проигрыш военной кампании и самые ужасные последствия для государства. С Государственной Думой правительство планомерно и в согласии работать не может, и ее необходимо распустить безотлагательно, ибо всякие перерывы и приостановки занятий только разжигают страсти. Антиправительственная агитация депутатов не прошла бесследно, а фактическая уступка властью своих прав в пользу общественных организаций, образовавших как бы второе правительство, способствовала популярности нижней палаты и упомянутых организаций даже в армии. Следовательно, с роспуском законодательных учреждений правительство должно тотчас же проявить свою плодотворную деятельность на пользу народа, чтобы в населении не могли раздаваться голоса, что только от Государственной Думы народ может ожидать улучшения своего положения. Государственную Думу следует распустить только одновременно с изданием самого широкого закона о наделении крестьян землей, хотя бы для этого и пришлось пожертвовать некоторыми интересами имущих классов. Кроме того, смерть на поле брани сравняла все населяющие Российскую Империю народности, которые справедливо было бы уравнять в сфере гражданской, — поэтому необходим безотлагательный закон о полном уравнении в правах всех национальностей, не исключая евреев. При таких условиях роспуска представительных учреждений бояться было бы нечего и народ, в большинстве, стал бы за правительство. Опасность общего положения усиливалась тем, что розыскные органы ежедневно отмечали сношения лидера кадетской партии Милюкова с английским посольством. [20] К счастью, документы, относящиеся до этого вопроса, сохранены моими подчиненными от революционеров, и я надеюсь, что буду иметь возможность опубликовать их при втором издании этой книги.
Так как я считал, что, при несогласии министра с изложенными моими доводами, не могу участвовать в сознательной гибели трона, я в конце разговора сказал А. Д. Протопопову, что, вследствие серьезности положения и полной его неопытности в политических вопросах, я боюсь, что его доклад Государю о сообщенных мной соображениях и выводах не произведет на Монарха надлежащего впечатления, причем министр встретит затруднения в детальных ответах на те вопросы, которые ему могут быть предложены, ибо Император сам прекрасно разбирался в политических делах. Я предложил А. Д. Протопопову испросить разрешение Государя чтобы подробный доклад об этом сделал Ему я в присутствии министра. Последний ухватился за эту мысль, обещал на другой же день доложить и высказал уверенность в благоприятном ответе. Но и на этот раз, по-видимому, первое впечатление и решение быстро изменилось, и он в последующие дни, хотя и продолжал убеждать, что это свидание скоро состоится, но, по манере этих уверений, я пришел к заключению, что о высказанном мной проекте министр вовсе не докладывал и докладывать не собирается. Я не допускаю мысли, чтобы в этом случае А. Д. Протопоповым руководили какие-либо личные побуждения, но он боялся, что я не остановлюсь перед докладом Царю всей правды, как бы тяжела она ни была и какие бы последствия для меня ни повлекла. Тогда я твердо решил, что помочь делу я не могу, а потому необходимо мне совершенно устраниться.
Читать дальше