Жорж Бордонов - Повседневная жизнь тамплиеров в XIII веке

После такого вступления, задающего тон всему обвинению и призванного по меньшей мере поразить читателя, автор этого поношения переходит к конкретным обвинениям:

«Недавно по переданным нам донесениям лиц, достойных доверия, выяснилось, что братья Ордена воинства Храма, эти волки в обличье агнцев, монашеской одеждой злостно порочат религию, заново распиная в наше время Господа нашего Иисуса Христа, который претерпел крестные муки во имя спасения всего рода человеческого, и подвергают его поруганию более тяжкому, чем то, что он перенес на кресте, а именно: при вступлении в орден, когда они дают обет, им представляют святой образ Божий, а они, одержимые злобной лютостью, трижды плюют в его лицо. После чего, совлекши с себя одежды, которые носили в миру, они нагишом приходят пред лице того, кто принимает их в лоно ордена, или того, кто его замещает, и тот целует их, в соответствии с гнусным обрядом этого ордена, сначала в низ позвоночника, затем в пупок и, наконец, в губы, к поношению достоинства человеческого. Нанеся же оскорбления Божественным установлениям поступками столь отвратительными и действиями столь скверными, они берут на себя обязательства, принимая монашеский обет и не страшась попрания человеческих законов, отдаваться друг другу безотказно, по первому требованию, ради самого разнузданного и безобразного распутства. Вот почему гнев Господень обратился на этих сыновей греха. Эта нечистая порода оставила источник живой воды и променяла свет Господень на статую золотого тельца и приносит жертвы идолам…»

В ту эпоху, поглощенную идеями религиозности, таких обвинений было вполне достаточно, чтобы отправить на костер: ересь, поклонение золотому тельцу, содомия! Однако обвинение было столь неожиданным и чудовищным, даже невероятным, что требовалось принять меры предосторожности. Сам король сомневался в правдивости столь зловещей молвы. Он полагал, что она основана скорее на «черной зависти, злобной ненависти и корыстолюбии, чем на религиозном рвении, стремлении к истине или чувстве милосердия». Обратили ли внимание современники на мрачный юмор, которым пронизаны эти строки? Добрый король, продолжая свое расследование, поделился собственными сомнениями со «своим святым отцом в Господе Климентом, по воле Божественного Провидения верховным понтификом святейшей Римской и Вселенской Церкви». Однако чем дальше продвигалось расследование, тем больше открывалось новых мерзостей… Перед лицом этой очевидности у короля не было иного выбора кроме как исполнить свою традиционную миссию первородного сына Церкви: «Следовательно, мы, поставленные Богом воплощать королевское величие, дабы защищать права Церкви… обязываем вас и строго предписываем вам в том, что касается округа… отправиться в… одному или двум из вас, чтобы там арестовать всех членов вышеназванного ордена, не делая никаких исключений, заключить их в темницу в ожидании церковного суда, наложить арест на их имущество, движимое и недвижимое, и рачительно удерживать в своих руках все это имущество, не посягая на него и не разбазаривая его никоим образом…» Дополнительная предосторожность: руководил предварительным следствием и настоял на аресте дражайший брат во Христе Гийом Парижский, инквизитор. Филипп, таким образом, выступал в данном случае не столько в роли монарха, сколько в качестве мирского исполнителя воли Церкви и помощником инквизитора. Но ведь Шйом Парижский был не кем иным, как его личным капелланом!

Инструкция, доставленная комиссарами бальи и сенешалям, не содержала ни дополнительных деталей, ни разъяснений. В первую очередь от комиссаров — отбиравшихся, без сомнения, очень тщательно — требовалось сообщить бальи и сенешалям основное содержание своей миссии, затем осторожно провести опрос мнений о местных тамплиерах, привлекая к нему и иные монашеские ордена, под предлогом сбора десятины (налог, введенный в 1307 году) или под иным благовидным предлогом.

Во-вторых, сенешалю или бальи предписывалось подобрать людей, на которых можно было положиться, в соответствии с количеством и положением обителей и имений тамплиеров. Эти люди должны были быть «из числа благочестивых вельмож страны, не вызывающих подозрений, — рыцари, старшины, советники». Только в последний момент, по секрету, взяв с них клятву молчать, следовало объявить им о том, что хотел от них король во имя папы и Церкви. Сразу же после этого им надлежало прибыть с достаточными силами к местам ареста.