Александр Зданович: Органы государственной безопасности и Красная армия: Деятельность органов ВЧК — ОГПУ по обеспечению безопасности РККА (1921–1934)

Некоторые обстоятельства деятельности органов ВЧК — ОГПУ по обеспечению безопасности РККА нашли свое отражение в докторских диссертациях С. Минакова, М. Петрова и В. Хаустова, кандидатских диссертациях Н. Булулукова, B. Михеева, Е. Барышникова и в других исследованиях [52] Минаков С. Т. Советская военная элита 20-х годов (Состав, эволюция, социокультурные особенности и политическая роль). Орел, 2000; Петров M. Н. Формирование и деятельность органов ВЧК — ОГПУ: 1917 — середина 1920-х гг. (на материалах Северо-Запада России): Дис… докт. ист. наук. Новгород, 1995; Хаустов В. Н. Деятельность органов государственной безопасности НКВД СССР (1934–1941): Дис…. докт. ист. наук. М., 1997; Михеев В. И. Основные направления деятельности органов ГПУ — ОГПУ Центрального Черноземья в 1922–1934 гг.: Дис…. канд. ист. наук. М., 2003; Барышников Е. А. Деятельность ВЧК — ОГПУ по укреплению экономического потенциала страны (1918–1928): Дис…. канд. ист. наук. М., 2004; Булулуков Н. Ю. Правовое регулирование организации и деятельности органов государственной безопасности (1922–1934): Дис… канд. юридич. наук. М., 2005 и др. .

Определенным явлением в историографии, затрагивающим тему нашего исследования, стало появление пяти монографий доктора исторических наук декана исторического факультета Орловского государственного университета C. Минакова [53] Минаков С. За отворотом маршальской шинели. Орел, 1999; Он же: Советская военная элита 20-х годов. (Состав, эволюция, социокультурные особенности и политическая роль. Орел, 2000; Он же: Сталин и его маршал. М., 2004; Военная элита 20-30-х годов XX века. M., 2004; Он же: Сталин и заговор генералов. М., 2005. .

Дополняя и перерабатывая свои издания, автор оставляет неизменными две стержневые идеи. Во-первых, следующее: советская военная элита выросла из «революционной смуты» и сохранила многие годы спустя генетическую связь со стихией, ее породившей, что предопределяло ее отношение к власти (степень политической лояльности), борьбу группировок комсостава между собой, отношение к бывшим офицерам царской и белой армий. И, во-вторых, то, что армейская элита периодически пыталась играть более самостоятельную роль, выйти из состояния субъекта политического действия. Отсюда проистекало использование властью органов госбезопасности для мониторинга «состояния умов» комсостава, а затем и репрессий в отношении некоторых военных руководителей.

С. Минаков впервые попытался (и, на наш взгляд, небезуспешно) раскрыть «бонапартистские» тенденции у отдельных высокопоставленных военных деятелей, и прежде всего у М. Тухачевского. По некоторым позициям С. Минаков подменял реальные факты своими логическими рассуждениями, однако во многих случаях, что называется, «попадал в точку». В ходе нашего исследования это подтвердилось материалами из Центрального архива ФСБ РФ.

Работа особых органов ВЧК — ОГПУ в военной среде затрагивалась в публикациях таких историков, как О. Сувениров, Н. Черушев, Я. Тинченко, а также в сочинениях исследователей из числа правоведов и прокурорских работников [54] Миронов Г. Е. Заговор, которого не было… Документальная повесть, или Уголовное дело № Н-1381/214224 о так называемой «Петроградской боевой организации». M., 2001; Панчинский А., Тумшис М. Щит, расколотый мечом. НКВД против ВЧК. M., 2001; Звягинцев В. Е., Сапсай А. В. «Балтийская голгофа», или Как узаконили беззаконие. СПб., 2003; Сувениров О. Трагедия РККА. 1917–1938 гг. M., 1998; Черушев Н. Невиновных не бывает… Чекисты против военных. 1918–1953. M., 2004; Он же: 1937 год. Был ли заговор военных? M., 2007; Тинченко Я. Голгофа русского офицерства в СССР. 1930–1931 годы. М., 2000; Волков С. Трагедия русского офицерства. Офицерский корпус России в революции, гражданской войне и на чужбине. М., 2002 и др. .

Этих авторов объединяет исследование темы репрессий в отношении военных кадров в СССР. Однако если О. Сувениров, А. Тумшис, А Панчинский, не преуменьшая трагизма событий второй половины 1930-х годов, все же стремятся исследовать причины репрессий и находят их в политике партийно-государственного руководства страны, то Е. Миронов, В. Звягинцев, А. Сансай и особенно рьяно Я. Тинченко и Н. Черушев отстаивают абсурдную идею изначальной (с 1917 г.) настроенности чекистов против военных и считают, будто бы органы ВЧК — ОГПУ действовали абсолютно самостоятельно, не учитывали внешней и внутриполитической ситуации, не выполняли прямых указаний Политбюро и ЦКРКП(б) — ВКП(б). По их логике, противостоящие СССР страны, их разведывательно-подрывные органы, а также белоэмигрантские центры не вели вообще никакой работы против молодой Советской республики, только лишь проедая бюджетные деньги и средства спонсоров. Такой подход абсурден и отдаляет нас (если вообще не уводит) от познания исторической правды. Серьезной ошибкой, по нашему мнению, является опора Н. Черушева лишь на материалы надзорных производств Главной военной прокуратуры и на определения Военной коллегии Верховного суда СССР — Российской Федерации по некоторым уголовным делам. При всей важности указанных источников они не могут заменить собой огромное многообразие иных архивных материалов. Представляется, что Н. Черушеву они не требовались, поскольку тексты им писались под заранее определенную цель и уже сделанные выводы. Поэтому вне поля зрения этого и некоторых других авторов оказались опубликованные в последние годы исследования о деятельности немецкой, финской и японской разведок против РККА [55] Горбунов Е. А. Схватка с черным драконом. Тайная война на Дальнем Востоке. М., 2002; Лайденен Э. П., Веригин С. Г. Финская разведка против советской России. Петрозаводск, 2004. .