Леонард Рейнолдс: Канонерка 658. Боевые операции малых кораблей Британии на Средиземноморье и Адриатике

На следующий день я прибыл на аэродром королевских ВВС, расположенный недалеко от Анконы, и совершил свой первый в жизни воздушный перелет. Грохот и вибрация двигателей на земле мне совершенно не понравились, зато сам полет был восхитительным. Я получил возможность увидеть с воздуха берег, который до сей поры созерцал только с воды. Мы даже пролетели над группой маленьких кораблей, и я с восторгом заметил две канонерки, деловито спешащие на север, оставляя за собой пенящийся, искрящийся на солнце след.

После короткой остановки в Бари мы еще некоторое время летели над берегом в южном направлении, затем повернули направо, пролетели над каблуком «итальянского сапога», и я увидел знаменитую военно-морскую базу Таранто. Полет продолжался в западном направлении над заливом Таранто, а потом снова над берегом, словно специально для того, чтобы я мог полюбоваться волшебным видом на горы Калабрии. Затем под нами промелькнул Мессинский пролив – знакомое по бесконечным патрулям лета 1943 года бутылочное горлышко. С воздуха оно выглядело пугающе узким. Неудивительно, что береговые батареи доставляли так много неприятностей. Описав круг, мы приземлились в Катании, взяли еще несколько пассажиров и сразу взлетели снова, на этот раз взяв курс на Мальту.

Вулкан Этна и с воздуха выглядел огромным, но довольно скоро скрылся из глаз по мере нашего продвижения на юг. Я с восторгом узнавал порты, мысы и заливы на побережье, вдоль которых мы патрулировали не только во время операции «Хаски», но и до нее. Аугуста, Мурро-ди-Порко, Авола, мыс Пассеро – все это промелькнуло под нами, и, наконец, показалась Мальта – пыльный желтый алмаз, лениво нежащийся в солнечном свете. Мы пролетели над Гоцо, заливом Сент-Пол и приземлились на аэродроме в Луке, расположенном в юго-западной части острова.

Я доложил о своем прибытии в штабе командования (сам командующий в это время находился в Италии) и выяснил, что слушание начнется через два дня и что, если не считать процесса, я свободен как ветер.

Я встретился с Флетчером и Кроутером. Парни, конечно, нервничали, но в общем-то не теряли присутствия духа. Все происшедшее казалось им (как и всем нам) форменным абсурдом. Обычная ночь на берегу ввергла их в серьезнейшие неприятности, хотя сотни других, куда более разгульных ночей заканчивались лишь головной болью по утрам. После этого я посетил барристера, который должен был представлять парней от имени военно-морского флота. Он произвел впечатление грамотного и вполне уверенного в своих силах юриста. Он считал, что Кроутеру, скорее всего, удастся избежать наказания благодаря ряду особых обстоятельств, связанных с идентификацией, а у Флетчера перспективы куда менее благоприятные.

Он дотошно расспросил меня о бороде, которую Кроутер долго отращивал до злополучного инцидента и сбрил как раз перед слушанием дела. Он также хотел, чтобы я выступил на процессе и охарактеризовал обвиняемых с положительной стороны, на что я с радостью согласился, потому что оба были хорошими моряками.

В этот приезд на Мальту у меня не было настроения развлекаться, и я постоянно думал о процессе и об оставшейся в Анконе 658-й. Новости, услышанные по радио, не оставляли сомнений в том, что война вот-вот закончится, и я не желал упустить возможность командовать 658-й во время последнего удара (если таковой будет иметь место).

Процесс оказался куда менее впечатляющим действом, чем я ожидал, и продолжался два дня. По моему глубокому убеждению, он не имел ничего общего с понятиями правосудия и справедливости. Несмотря на велеречивые разглагольствования, я с самого начала почувствовал всеобщую враждебность и понял, что ничего хорошего ждать не приходится. Наш юрист сумел воспользоваться тем фактом, что Кроутера никто не сумел с уверенностью опознать как участника беспорядков, и, значит, ему нечего предъявить. Флетчер же был травмирован полицейской дубинкой, арестован, отправлен в госпиталь, иными словами, завяз в деле «по уши». Мне тоже предоставили слово, и я особо отметил, что парни впервые получили увольнительную на берег после шести месяцев боевых операций в Югославии.

В заключение судья напутствовал жюри, как мне показалось, очень уж сурово, указав на необходимость поддержки полиции в ее нелегком деле сохранения законности и поддержания порядка на острове Мальта с достаточно специфичным контингентом постоянно меняющегося населения. Поэтому я даже не удивился, когда, вернувшись, жюри объявило, что нашло Флетчера виновным по двум пунктам обвинения (к счастью, не в «подстрекательстве к совершению уголовного преступления»), а по отношению к Кроутеру обвинение не доказано.