Вазиф Мейланов - Другое небо (Ложные стереотипы российской демократии, Анализ Чеченского кризиса)

Я ставлю целью изменение общественного сознания: я хочу, чтобы общество не прощало своим институтам преступлений и против одного-единственного человека Я хочу, чтобы не я, а само общество вынесло приговор кехлеровым и тельпизовым. Я считаю, что только юридический суд над государством произведет необратимый перелом в общественном сознании. В том-то и сила, и глубина моего непрощения, что причиной его не месть, не злоба, не ненависть. Да, я за то, чтобы все те, кого я считаю преступниками, получили -- ПО СУДУ -- положенное им. Но всего важнее мне пустить на слом саму машину, штампующую кехлеровых. Не месть движет и двигала мною до ареста и в тюрьме, а страсть вернуть эту страну и этот народ в человечество. Месть не созидает. А вот суд, имеющий целью разобраться в происшедшем, быть человечным и с преступниками, выслушать, понять и воздать им за преступления против самой идеи человека, -- такой суд созидает. Такой суд создал Новую Германию.

Да, во мне нет чувства мести, но это не значит, что я прощаю. Это всего лишь значит, что Я НЕ ПРОЩАЮ НЕ ИЗ ЧУВСТВА МЕСТИ. Народ состоит не из одних кехлеровых, тельпизовых, ибрагимовых, джарулаевых, григорьевых. Народ состоит и из терпящих бедствие рабочих, землепашцев, из стариков, юношей, девушек. Этому народу я хочу не отомстить, а помочь. Я не прощаю и из желания не допустить новых преступлений государства -- против только начавших жить, против тех, что начнут. Я стремлюсь продолжить человеческую историю на бесконечность ("Из первых рук").

Это коммунисты на всех политзанятиях внушали дагестанцам: Мейланов нас ненавидит из чувства мести. Это Д. Халидов и М.-Р. Магомедов год назад говорили мне, что моя непримиримость -- "синдром большевизма"; т. е. я непримирим, потому что, как большевики, долго сидел в тюрьме и оттого всех ненавижу. Это обыватели говорили (и говорят еще): "Мейланов? Но ведь его взгляды, наверное, деформированы обидой на общество, несправедливо с ним обошедшееся?". Неверно все это. А бедный Гисцев упрекает меня за то, что это неверно, за то, что коммунисты оказались неправы.

Я и в тюрьме, я и голодая, не думал о мести -- читайте "Из первых рук".

О моем требовании Нюрнбергского Суда над советским государством. Больше года тому назад Гаджи Абашилов, не называя прямо моего имени, обвинил меня чуть ли не в том, что я хочу повесить членов политбюро и развеять над землей прах Горбачева. Уже тогда в дискуссии, завязавшейся после одного из митингов в Вейнеровском парке, я объяснил Абашилову, что ничего подобного я не только не предлагал, но и, по логике, не мог предлагать. Я сказал ему: "На будущем процессе я буду обвинителем -- не судьей. Не я буду выносить приговоры, и уж, наверное, среди них не будет смертных приговоров. Я изложу факты, а уж судить... я согласен, чтобы в судьях был даже кто-нибудь из рядовых, честных коммунистов. Мне важно, чтобы был сам суд. Чтобы преступления партийного государства перед личностью были осуждены юридическим, а не литературным судом. В исследовании и осуждении, а не в жестокости приговоров, моя идея".

Гисцев пишет: "Механизм нового (перестройка) в нашей стране состоял не в том, что вначале некто (Мейланов, Цалитис, Сахаров) шли в ногу, а в том, что три генсека шагнули в гроб в течение трех лет". Прекрасно! То есть, не диссиденты инициаторы изменений в обществе, не то, что я в восьмидесятом вышел на площадь и пять лет до Горбачева, и два с половиной года при нем отказывался исправляться принудительный трудом, несмотря на перевод в тюрьму и морение голодом, а просто три старца умерли подряд, открыв дорогу генсеку-преобразователю, это он, генсек, инициатор изменений, это он, по доброй воле, заговорил о демократии, это "партия и ее генеральный секретарь инициаторы перестройки". А Вы напишите, "А. Г.", все это в "Правду", там Вас поймут (и "диалектику природы", и Ваше коммунистическое принижение "роли личности в истории"). Ну, а у меня иной взгляд на историю -- далекий от взглядов газеты "Правда" и совпавшего с нею Гисцева.

Гисцев пишет, что я не победитель, потому что "до сих пор не реабилитирован". Я знаю, что Вы, А.Г., добивались и добились от КПСС реабилитации. И эти Ваши домогательства я считаю Вашим поражением: чего Вы без конца просите их оправдать Вас? Это унизительно и обессмысливает все Ваши филиппики против КПСС.

Моя позиция иная: я требую суда над судом, над компартией и государством. Мне -- компенсацией за девять лет заключения -- не нужна бумажка о том, что я был прав. Я и без них это знаю. А вот они, похоже, сами, без моего на то согласия, собираются меня реабилитировать. С чего бы это? Да с того, что эта бумажка не мне, а им нужна: они ею себя хотят реабилитировать. Я не помогаю им в этом, и в этой своей неуступчивости тоже вижу одну из своих побед.