Чарльз А. Капхен - Закат Америки. Уже скоро

Эти лоббистские партийные группы имели стабильное финансирование и активно пользовались преимуществами цифровой эры. Идеи продавались и покупались, подобно голосам в Конгрессе. Сокращение значимости «мыслительных резервуаров» как внепартийных арбитров привело к упадку в качестве и количестве публичных дебатов.

Эти тенденции в совокупности обеспечивают американской политике «отчужденность» и «пластичность». Общественное все сильнее отдаляется от частного. Центральными лозунгами конференции республиканцев в 2000 году были умеренность, центризм и сочувствующий консерватизм. Оказавшись у власти, президент Буш стремительно «поправел» и стал выражать взгляды партийных лоббистов и корпоративных доноров-консерваторов. Администрация торжественно объявила весной 2001 года о снижении налогов. Однако аналитики в большинстве своем отнеслись к этому событию настороженно и не преминули указать на «законодательный компромисс, который состоит в основном из зеркал и тумана». [473] См., for example, Paul Krugman, «Fuzzy Math The Essential Guide to the Bush Tax Cut» (New York: Norton, 2001). Причем «двойные стандарты» отнюдь не являются исключительной прерогативой республиканцев. Во многих вопросах, от здравоохранения до противоракетной обороны и гуманитарных интервенций, администрация демократа Клинтона имела весьма отдаленное отношение к реальности.

Конгресс вел себя ничуть не лучше, заслужив репутацию чего угодно, но только не совещательного органа, о чем мечтали его основатели. В редакционной передовице «New York Times» под названием «Неэффективный Конгресс» 1 ноября 2000 года, за 6 дней до президентских выборов, говорилось:

«Конгресс сто шестого созыва за время своего почти двухлетнего нахождения у власти не сделал практически ничего, он полностью устранился из общественной жизни. Почти по всем важнейшим вопросам, будь то контроль за распространением оружия, права человека, регулирование потребления энергии, социальная безопасность — Конгресс предпочитал отмалчиваться, тщательно избегая решений, которые можно было бы восславить или осмеять… Впрочем, сторонясь действий на пользу широкой общественности, Конгресс приложил громадные усилия по устраиванию собственного гнездышка, соблюдению коммерческих интересов и вознаграждению избирателей сиюминутными законодательными инициативами, изумлявшими как народ, так и значительную часть конгрессменов».

Неэффективность американских институтов управления связана не только с «домашними» обстоятельствами; но и с транснациональной политической мобилизацией. Революция средств связи открыла новые возможности для создания широких коалиций, «перекрывающих» границы национальных государств. Общественные движения, преследующие такие цели, как защита гражданских прав, запрещение противопехотных мин, охрана окружающей среды и противодействие глобализации, осуществляли свои международные кампании, во многом опираясь на Интернет. Эти новые формы участия и мобилизации оказались достаточно успешными для достижения вышеназванных целей, а также подменили собой национальные государства в вопросах формирования национальной политики. Значимость американских общественных институтов неуклонно снижается по мере того, как американцы осознают, что транснациональная вовлеченность намного эффективнее для достижения конкретных политических целей.

Упадок гражданской активности и деградация управления ведут к образованию порочного круга. Отстраняясь от участия в общественной жизни, американцы все больше внимания уделяют своим личным интересам. Безразличный электорат также уменьшает ответственность выборных должностных лиц перед избирателями. В результате происходит эрозия качества управления, что усиливает цинизм и отчужденность масс. С учетом тесной связи между гражданской вовлеченностью и общественными благами — дееспособным правительством, социальным доверием и сплоченностью, низким уровнем преступности, экономической эффективностью — эти тенденции представляются еще более тревожными. [474] О роли гражданской активности в создании здорового общества см.: Putnam, «Bowling Alone», chaps. 16–22.

Информационная эпоха и цифровая эра ни в коей мере не являются единственными причинами полномасштабного ослабления американской демократии.

Негативное воздействие корпоративных финансов на политику едва ли можно объяснить распространением Интернета. В преддверии выборов 1912 года Теодор Рузвельт и Вудро Вильсон дискутировали на тему, каким образом обуздать влияние бизнеса на политику. Весьма вероятно, что отнюдь не только информационные технологии «виновны» в резком падении уровня гражданской активности, начавшегося в 1960-е годы.