Робер Мантран - Повседневная жизнь Стамбула в эпоху Сулеймана Великолепного

Личные встречи, даже частные собрания, весьма распространены. Стамбульцы народ общительный: они любят ходить в гости и принимать у себя гостей, любят за чашкой хорошего кофе, покуривая свой чубук, поболтать о том и о сем, а заодно уж и решить все вопросы мироздания. На свои собрания они часто приглашают поэтов, а если хозяин дома принадлежит к высшему обществу и располагает достаточными средствами, то он созывает гостей на спектакль с музыкой, пением и танцами. По словам Эвлийи Челеби, в Стамбуле середины XVII века было более шести тысяч музыкантов {478} 478 Evliya Çelebi . P. 635–645. , среди которых следует выделить «музыкантов на государственной службе», размещенных по казармам вблизи Сераля. Их обязанности состояли, во-первых, в исполнении утренних серенад, посвященных падишаху и видным особам после их вступления в новую, еще более высокую должность, и, во-вторых, в том, что они должны были в урочный час будить весь дворцовый персонал, дабы он успел приготовиться к утренней молитве. Эти музыканты объединены в особый корпус мехтеров . Принадлежность к нему почетна, и его члены хорошо вознаграждаются. Однако он не входит в состав городских корпораций и корпорацией не является. Другие музыканты распределяются на группы соответственно тем инструментам, на которых играют. Они находятся в подчинении у своего шефа, сазендебаши . Всего же этот видный персонаж культурной жизни столицы руководит 71 музыкальной корпорацией исполнителей на струнных, духовых и ударных инструментах.

Именно музыкантов второй категории приглашают давать частные концерты в конаках. Часто — совместно с танцовщицами, черкешенками и цыганками. Не столь уж и редко эти концерты с танцовщицами перерастают в оргии. В этом отношении высший свет следует малопоучительным примерам, которые в свое время были даны Селимом II и Ибрагимом I.

Среди корпораций имеются и такие, которые объединяют тех, кого Эвлийя Челеби определяет как профессиональных «забавников» и развлекателей. Этот разряд деятелей искусства подразделяется, согласно одной турецкой хронике, на комедиантов, шутов и фокусников. Среди них есть турки, арабы, евреи, армяне, цыгане. По словам Эвлийи Челеби, все они — повесы и негодяи с твердо установившейся репутацией распутников, а праздничные вечера с их артистическим участием непременно заканчиваются оргиями тоже с их участием, но уже в качестве партнеров для гостей {479} 479 Op. cit. P. 646–648. .

Имеются развлечения и более пристойные. Турки очень любят играть в триктрак ( тавда ), игра эта особенно распространена в кафе. Они играют также в шахматы ( сатранч ). Те из них, кто привычен к спорту, в большинстве своем предпочитают борьбу ( гюреш ), которая имеет глубокие корни в национальной турецкой традиции. Этот вид спорта подразделяется на вольную борьбу и на борьбу, перед вступлением в которую противники обильно смазывают свои тела оливковым маслом, чтобы затруднить захват. В борьбе второго рода особенно отличаются дубильщики из Касим-паши. Стамбульцы увлекаются также борьбой верблюдов, баранов и петушиным боем {480} 480 Ahmed Refik . Op. cit. P. 79. . Плавание и легкая атлетика пользуются гораздо меньшей популярностью. Зато подлинно национальным видом спорта следует признать стрельбу из лука: первоначально она входила неотъемлемой частью в общую тренировку воина и лишь потом превратилась в общенародное развлечение. В соревнованиях по стрельбе из лука нередко принимают участие самые высокие сановники Империи. Обычное место этих состязаний — Окмейдан , площадка, разбитая на вершине холма, возвышающегося над Касим-пашой; по краям этой площадки установлены стелы с высеченными на них именами победителей соревнований.

Другой тоже традиционный вид спорта — это охота. Все султаны, за малым исключением, развлекались охотой, но у некоторых из них это увлечение перерастало в подлинную страсть. Как, например, у Мехмета IV, который в историю вошел как Авджи (Охотник). Охотничьи угодья располагаются либо на землях, находящихся в личной собственности султана, либо во Фракии; охотятся либо с луком, либо с копьем, иногда с рогатиной; султан преимущественно охотится с соколом и с собаками. Некоторые придворные и слуги в свите падишаха отвечают за обучение охоте и за содержание соколов ( доганджибаши ), и за натаскивание на дичь собак ( самсунджубаши ). Некоторые территории в окрестностях Стамбула выделены в качестве угодий для охоты исключительно султана, на других дозволено охотиться всем мусульманам, но — не «франкам», которым отводятся для этого особые участки. Вообще говоря, удовольствия от занятий охотой — счастливый удел лишь стамбульцев, причем немногих. Если какой-нибудь крестьянин из окрестных деревень и вздумает иной раз поохотиться, то возьмет лук в руки не ради забавы и развлечения, а для того, чтобы продать дичь на одном из столичных рынков. Впрочем, турок, как правило, не очень-то и ценит в качестве яства дичь, которая идет на приготовление лишь изысканных блюд, подаваемых в Серале или в домах «франков» в Галате.