Джеффри Робертс: Сталинские войны: от мировой войны до холодной, 1939–1953

Даже Гитлер отдавал должное значению Сталина в определении исхода войны. «В сравнении с Черчиллем Сталин является гигиантской фигурой», — признался Гитлер Геббельсу накануне битвы под Сталинградом. «Черчилль ничем не может похвастаться в жизни и в делах, кроме нескольких книг, и искусных речей в парламенте. Сталин, с другой стороны, несомненно реорганизовал государство со 170-миллионным народом и подготовил его к широкомасштабному военному конфликту.

Если Сталин когда-либо попадёт ко мне в руки, я, вероятно, пощажу его и сошлю куда-нибудь на воды; Черчилль и Рузвельт будут повешены». Взгляд Сталина на Гитлера был менее терпимым, и он ясно дал понять, что в любом случае фюрера, и других нацистских лидеров расстреляют. Черчилль и Рузвельт уважали Сталина, как великого военного лидера. Сталин, в свою очередь, оплакивал смерть Рузвельта и продолжал относиться к Черчиллю с уважением, невзирая на разрыв их политических взаимоотношений после войны.

В январе 1947 года Сталин сказал фельдмаршалу Монтгомери, посетившему его в Москве, что «он навсегда сохранит добрую память об их работе (с Черчиллем), как великим военным лидером Великобритании», и что «он испытывает к нему великое уважение, и восхищение тем, что (Черчилль) делал в военные годы». Черчилль был в равной степени экспансивен, когда писал Сталину, что «(ваша) жизнь драгоценна не только для вашей страны, спасённой вами, но и для дружбы между советской Россией, и англо-саксонским миром».

Эта книга показывает, что современное восприятие сталинского военного лидерства соответствует истине. Проблема описания исторических событий состоит в том, чтобы как можно больше абстрагироваться от идеологии, влияющей на беспристрастность. В случае со сталинским военным лидерством, чтобы показать правду, необходимо рассмотреть полемику времён холодной войны на западе и обстоятельства вокруг десталинизации в СССР.

Эта книга также стремится показать, что реальный масштаб способностей Сталина, обеспечивших возможность справиться с беспрецедентной катастрофой 1941–1942 года, был в сущности заслонён его личным культом, как военного гения, который не мог ошибаться. Сделать так много ошибок и подняться из глубин такого поражения к величайшей победе в истории, было его несомненным триумфом.

Неудача сталинской попытки лучше использовать результаты победы произошла несомненно из-за политической ограниченности его диктаторского режима. Но это случилось также потому, что западные политики, такие, как Черчилль и Трумэн, не желали дальнейшего увеличения коммунистической опасности, и отказались от послевоенного урегулирования разногласий, что могло предотвратить холодную войну, и избежать идеологического противостояния, которое скрыло парадоксальную правду, что именно Сталин, являясь диктатором, уничтожил Гитлера, и помог спасти мир для демократии.

История — это разновидность суда. Обвинение требует открыто осудить Сталина за его преступления и за его неадекватное руководство. Но наш долг, как присяжных заседателей, рассмотреть все доказательства, включая те, что служат в защиту, и увидеть полную картину. Приговор вынести нелегко, но необходимо, и сделать это нужно для того, чтобы повысить наше понимание истории, вооружиться знаниями, которые помогут нам в будущем. История может сделать нас мудрее, если мы позволим ей сделать это…

Черновой вариант текста можно видеть по адресу: http://al0253.okis.ru/s1-1.html