Владимир Хрусталев - Григорий Распутин. Тайны «великого старца»

Из воспоминаний А.А. Вырубовой о паломнической поездке в Сибирь и на Урал: «…Ехали мы на пароходе по реке Туре из Тюмени до Тобольска на поклон мощам святителя Иоанна. В Тобольске останавливалась в доме губернатора, где впоследствии жили Их Величества. Это был большой белый, каменный дом на берегу реки – под горой; большие комнаты, обильно меблированные, но зимой, невероятно, холодные. На обратном пути останавливались в Покровском. Опять ловили рыбу и ходили в гости к тем же крестьянам. Григорий Ефимович же и его семья целый день работали в доме и в поле. Оба раза на обратном пути заезжали в Верхотурский монастырь на Урале, где говели и поклонялись мощам св. Симеона. Посещали также скит, находящийся в лесу, в 12 верстах от монастыря; там жил прозорливый старец отец Макарий, к которому многие ездили из Сибири. Интересны бывали беседы между ним и Распутиным.

Вспоминаю случай на одной из маленьких станций на Урале, который не могу объяснить. Стояли два поезда теплушек с китайскими рабочими, ехавшими в Россию. Увидя Григория Ефимовича у вагона, вся толпа китайцев кинулась к нему, его окружили, причем каждый старался до него добраться. Напрасно уговаривали их старшины… Публика высыпала из вагонов посмотреть, что будет, но наш поезд тронулся. Китайцы провожали его восклицаниями, махая руками». ( Вырубова (Танеева) А.А. Страницы моей жизни // Рассулин Ю.Ю. Верная Богу, Царю и Отечеству. СПб., 2005. С. 121.)

Из воспоминаний тобольского губернатора Н.А. Ордовского-Танаевского: «Наконец приехала компания: Анна Александровна Вырубова и ее горничная, двое неизвестных мужчин (вероятно, агентов полиции), сестра милосердия Ольга с императорской брошкой, двуглавый орел на горле, и, конечно, Григорий Ефимович Распутин. Заботу о 2-х неизвестных мужчинах взял на себя полицмейстер, Григория Ефимовича взял к себе Варнава.

Пробыли 3 или 4 дня, забыл. Ездили в Ивановский женский монастырь и один раз обедали там после литургии…» ( Ордов-ский-Танеевский Н.А. Воспоминания. М.-СПб., 1993. С. 415–416.)

Из воспоминаний подруги царицы Ю.А. Ден о посещении Сибири: «Во время возвращения в Тюмень ( из Тобольска. – В.Х . ) Распутин настоял на том, чтобы мы остановились в Покровском и познакомились с его женой. Предложение меня очень заинтересовало: мне давно хотелось узнать, где и как он живет. Я с интересом разглядывала темно-серый деревянный дом с резными наличниками, принадлежавший Распутину. Село представляло собой ряд больших деревянных изб в два этажа. Дом Распутина был лишь немногим больше остальных. Старец выразил надежду, что когда-нибудь Их Величества приедут к нему в гости.

– Но ведь это так далеко, – возразила я, изумленная его словами.

– Они должны приехать, – сердито проговорил крестьянин. Спустя несколько минут он произнес пророческие слова.

– Волей или неволей, они приедут в Тобольск и, прежде чем умереть, увидят мою родную деревню. <���…>

Распутин имел троих детей. Две дочери учились в Петрограде, мальчик крестьянствовал. Селяне были очень дружелюбны к нам, однако большинство были против того, чтобы Распутин возвращался в Петроград». ( Ден Ю.А. Подлинная Царица. СПб., 1999. С. 96–97.)

Стоит отметить, что некоторые секретные государственные сведения становились доступными политическим лидерам оппозиции, которые становились предметом антимонархической пропаганды. Так, например, письмо А.И. Гучкова к генералу М.В. Алексееву от 15 августа 1916 г. было впервые опубликовано в советские времена, хотя содержание его было известно многим общественным деятелям еще до революции. Оно содержало ряд секретных сведений о поставках вооружений и т.п. Вместе с тем в нем Гучков резко критиковал царское правительство: «Ведь в тылу идет полный развал, ведь власть гниет на корню. Ведь как ни хорошо теперь на фронте, но гниющий тыл грозит еще раз, как было год тому назад, затянуть и ваш доблестный фронт, и вашу талантливую стратегию, да и всю страну в то невылазное болото, из которого мы когда-то выкарабкались со смертельной опасностью… Мы в тылу бессильны или почти бессильны бороться с этим злом. Наши способы борьбы обоюдоостры и при повышенном настроении народных масс, особенно рабочих масс, могут послужить первой искрой пожара, размеры которого никто не может ни предвидеть, ни локализовать. Я уже не говорю, что нас ждет после войны. Надвигается потоп, а жалкая, дрянная, слякотная власть готовится встретить этот катаклизм теми мерами, которыми ограждают себя от хорошего проливного дождя: надевают галоши и раскрывают зонтик». (Монархия перед крушением. М.-Л., 1927. С. 282; Дневники и документы из личного архива Николая II. Минск, 2003. С. 353–354.)