Константин Базили: Сирия и Палестина под турецким правительством в историческом и политическом отношениях

[Бедер Хан-бей, курдский эмир, правитель округа Джезире, возглавлял восстание курдов против турецких властей, подавленное в 1847 г. — Прим. ред. ].

10 тыс. пиастров бахшиша было им роздано свите в первый раз, когда кувшин был разбит на этом расстоянии выстрелом его светлости.

Вначале мая 1845 г. — Прим. ред.

Эмир Бешир умер в христианской вере в Бурсе [29 декабря 1850 г.].

В одном донесении от 2 сентября 1845 г. Базили описывает положение низшего маронитского духовенства в Ливане: «…злоупотребления маронитской олигархии в отношении монастырей и имущества церкви были кричащие… Маронитские монахи были тружениками, в поте лица они создавали виноградники, растили шелковицы и оливки. Они своими собственными руками заставляли не обрабатываемые ранее земли приносить доходы. Пожертвования увеличивали богатства церкви. Однако эти богатства проматывались небольшим числом епископов, аббатов, а низшее духовенство, обрабатывающее землю, одевалось в грубую шерстяную ткань и питалось только ячменным хлебом. Масса маронитского духовенства находится в нищете, тогда как маронитская церковь является без преувеличения наиболее богатой христианской церковью в Сирии» (АВПР. Ф. «Посольство в Константинополе». Д. 799. Л. 234). — Прим. ред.

Подробное исследование этого любопытного предмета не входит в пределы настоящего труда. Замечу мимоходом, что лучшая школа для пояснения темной и загадочной истории среднего века Европы есть, по моему мнению, Закавказский край и Сирия. Много исторических предрассудков о Средних веках будут разрушены до основания, если при исследовании событий западного мира от IX до XVI в. будем иметь в виду современный нам общественный и частный быт племен Закавказья и Сирии. Каждое племя порознь может по нынешней степени своего гражданского развития служить отражением известной эпохи этого великого периода, в которой кроется начало новейшего западного общества. Исследование это тем любопытнее, что им всего более обнаруживается существенная разность политического развития славянских племен от всей остальной Европы. В самом деле, феодальное право совершенно чуждо всем славянским племенам и лишь насильственно и ненадолго могло водворяться по временам у некоторых из них, как, например, в Польше. Никто не станет в русской истории смешивать княжеских уделов от Ярослава до Ивана III или водворившееся впоследствии крепостное право с феодальным устройством Западной Европы. Право общинное или муниципальное, которого коренное начало, хотя и искаженное, с одной стороны, введением рабства, с другой — непомерной административной централизацией, сохранилось, однако ж, в законодательстве нашем от волостного правления до дворянских выборов, пребывает в совершенной гармонии с народным чувством правительственного единодержавия. Начало это служит драгоценным достоянием всех славянских племен от Адриатики до Волги, от Балтики до Балкан, обеспечивая их в грядущем от тех потрясений, которым подвергаются обыкновенно народы, вскормленные феодальным началом.

Вражда между ними существовала вот по какому случаю: Кямиль в 1843 г., будучи пашой белградским, перепутал дела в Сербии и навлек на Порту негодование русского двора. Шекиб-эфенди, назначенный комиссаром в Сербию, обличил все поведение Кямиля, который хотя и действовал по внушению самой Порты, однако не сумел с достаточным искусством скрыть своих происков. Он был сменен по обвинению Шекиба, и Порта оправдалась, свалив всю вину на Кямиля.

Иосиф Флавий писал на греческом языке не только современную историю Римской войны, но и занятные древности своего племени.

Собственно — назареяне. Известно, что до введения в употребление имени христианин язычники называли назареянами последователей нового учения.

Встречный поселянин не скажет сам: «здравствуйте», а что-то причудливое и предлинное: о, драгоценный путник, да будет день сей для вашего благородия (или сиятельства, или светлости) преисполнен всяких наслаждений!

Я каждый год переезжал в летнюю пору на Ливан в православную обитель Пр. Илии. В приезд мой маронитские монахи соседнего монастыря выходили мне навстречу при звоне колоколов. Надо было их звать в свои покои и подчивать лимонадом и кофеем. Однажды я, шутя, им сказал, что скала, на которой построены обе обители, казалась мне с каждым годом отвеснее и выше; одно из двух, прибавил я, или гора растет, или я старею и с каждым годом труднее мне подниматься. Тут же безграмотный монах пресеръезно отвечал: Ваша светлость (Саад ак) с каждым годом становитесь моложе и бодрее; но гора наша и монастыри наши действительно растут вверх при каждом из ваших посещений.