Алексей Тепляков - «Непроницаемые недра» - ВЧК-ОГПУ в Сибири. 1918–1929 гг.

Попытки фабриковать дела на представителей антисоветских партий предпринимались и позднее: так, в октябре 1925 г. в Красноярске арестовали шестерых эсеров, хотя упоминавшуюся в агентурных сводках крамольную литературу чекистам при обысках обнаружить не удалось. Всем арестованным эсерам дали новые сроки ссылки. Тогда же красноярскими чекистами были произведены аресты и обыски среди «сочувствующей ссыльным эсерам» молодёжи; часть арестованных была сослана. В декабре 1925 г. за создание «антисоветской организации» арестовали 9 сионистов, отбывавших ссылку в Нарыме. Часть из них во внесудебном порядке была заключена в тюрьму, остальным продлили ссылку.

О характерной для высокопоставленных чекистов мании везде видеть заговоры говорит выступление Б.А. Бака, председательствовавшего на 4-й губернской конференции уездных уполномоченных Новониколаевского губотдела ОГПУ 5–6 мая 1924 г. Бак отметил, что в центре внимания врагов советской власти — деревня и армия. Главную опасность для деревни представляли оживление кулачества и его смычка с середняками против бедняцкой части, а также рост активности середняков, стремящихся создавать свои политические структуры: крестьянские союзы и «самостоятельную крестьянскую кооперацию». В армии были замечены многочисленные группировки офицеров, которые старались потеснить выдвинутых гражданской войной краскомов. Бак отметил, что старые военспецы за годы войны успели тесно связаться с красноармейской массой и в силу этого потенциально способны стать проводниками таинственного «бонапартистского "демократизма" — фашизма в армии». Между тем подобную информацию сибирских чекистов Дзержинский считал образцовой. Так, 7 мая 1924 г. председатель ОГПУ направил в ЦК РКП(б) доклад о положении на селе и в армии, базирующийся именно на информации Павлуновского, и предложил на его основе подготовить директивы ЦК местным парторганизациям.

Очень рано сибирские чекисты начали использовать в качестве обвинения симпатии к взглядам Л.Д. Троцкого. Тот ещё входил в Политбюро, но уже в марте 1925 г. чекисты Новониколаевска изъяли на квартире заведующего книжным магазином М.К. Евграфова около 200 советских книг, включая «Уроки Октября» Троцкого, обвинив книготорговца в хранении антисоветской литературы и представив активным меньшевиком, который «до тошноты ненавидит коммунистов», а «к Троцкому относится сочувственно и ведёт в его пользу агитацию». В августе 1925 г. прокуратура прекратила дело на Евграфова, постановив сообщить в полпредство о незаконных действиях губотдела ОГПУ [301] ГАНО. Ф.20. Оп.2. Д.5. Л.3–5; Оп. З. Д.32. Л.429; Плеханов A.M. "ВЧК-ОГПУ…" С. 420–421, 482; Олех Г.Л. "До эпохи Большого террора. Будни Сибирского ВЧК" / Сибирская газета. 1992, № 40. С. 10. .

Головной болью для ОГПУ стал самый известный сибирский заключённый Г.И. Мясников, выступивший против партийной диктатуры ещё в начале 20-х гг. Переведённый в томскую тюрьму, он активно боролся за своё освобождение, периодически устраивая голодовки. В ответ чекисты угрожали ему переводом в психбольницу, а в 1926 г. объявили, что раскрыли организованную Мясниковым в тюрьме «антипартийную организацию». В марте 1926 г. Томская окрКК ВКП(б) вынесла строгий выговор работнику домзака Г.И. Козлову, который в течение недели скрывал «сделанное ему предложение вступить в антипартийную организацию», а также не препятствовал посещению Г.И. Мясникова Суховым и Новиковым. Другой работник домзака — И.И. Серёдкин — получил выговор за то, что «получив от гр. Терещенко письменное приглашение вступить в организацию и зная, что её возглавляет Мясников, никому об этом не сообщил, пока организация не была раскрыта». Третий — Л.Е. Гордиенко — отделался постановкой на вид за то, что, узнав о существовании «антипартийной группировки» в домзаке, сообщил о ней только начальнику домзака, проигнорировав партийные органы. Есть сведения о парторге ячейки Самусьского затона А.Е. Новикове который посещал Мясникова в тюрьме и получил в 1926 г. выговор за то, что сделал это без санкции партийных органов. Трое беспартийных студентов Томского университета, поддерживавших связь с Мясниковым через его жену, были сосланы. Перевод Мясникова из Томска в Вятскую тюрьму был вызван, вероятно, его небезуспешными усилиями по вербовке сторонников [302] ГАНО. Ф. п-6. Оп.1. Д.417. Л. ЗЗ, 36, 232; Ф.20. Оп.2. Д.4. Л.26; Оп. З. Д.32. Л.233. .

Нелояльность красных командиров вызывала особые опасения. В мае 1925 г. прокуратура Иркутской губернии поддержала чекистские обвинения в адрес комбата 104-го полка 35-й дивизии К.С. Мырзы, заявлявшего об экономическом тупике, в который завела страну политика РКП(б), олигархической системе управления, отсутствии свободы слова и т. д., предложив отправить его в концлагерь. Несмотря на указание о дворянском происхождении Мырзы, службу штабс-капитаном царской армии и былую связь с видными эсерами, Особое совещание при Коллегии ОГПУ постановило освободить бывшего красного командира с запретом проживания в 6 крупнейших городах СССР.