Георгий Гамов - Мистер Томпкинс внутри самого себя

1 Человек разумный — современный вид человека. — Прим. перев.

Милые девушки Полимеразы в клетке выполняют обязанности, аналогичные обязанностям голливудских режиссеров. Именно от них зависит, будет ли допущена ошибка при копировании хромосом. Если ошибка все же допущена, то от нее потомство двух слонов не станет блохой, а потомство двух мышей — жирафом, но произойдет мутация.

Но ведь наши Полимеразы — всего лишь люди, или, лучше сказать, всего лишь ферменты, и время от времени им случается ошибаться.

Впрочем, работают они превосходно, как хорошая машинистка, допускающая одну опечатку на каждые 100000 слов или около того. Когда сбой происходит, мутантный ген отдает окружающей цитоплазме несколько иные команды, и вся клетка начинает вести себя иначе. Разумеется, мутации происходят в различных клетках вашего тела и потому неспособны изменить любое из присущих вам свойств, так как ваш организм представляет собой колонию, состоящую из нескольких тысяч миллионов клеток, и то, что несколько клеток изменили свое поведение, не оказывает особого влияния на всю систему. (Единственное исключение возникает в тех случаях, когда одна-единственная клетка, мутировав, начинает размножаться и порождает раковое заболевание, которое, разумеется, сказывается на всем организме.) Но если мутация происходит в одной из ваших репродуктивных клеток, то она вызовет такие же изменения в каждой клетке организма вашего ребенка и может привести к заметным макроскопическим изменениям в его физических и умственных качествах. Число различных возможных мутаций достигает многих миллионов миллионов, большинство из них бессмысленны и вредны, но немногие мутации очень благоприятны для организма. Природа производит мутации вслепую и наугад, случайным образом. Естественный отбор исключает неудачных мутантов и ведет эволюционный процесс по пути удачных мутантов. Разумеется, как я уже говорил, мутации, если они не вызваны искусственно, — события редкие. В каждом поколении любой данный ген может подвергнуться мутации лишь с вероятностью Уюоооо- Но поскольку в вашем организме имеются тысячи генов, вероятность того, что какой-нибудь из генов мутирует, не так уж мало. По крайней мере каждая десятая яйцеклетка или каждый десятый сперматозоид несет с собой новую вредную мутацию.

— Но если мутации происходят так часто и почти все они вредоносны, — с беспокойством спросил мистер Томпкинс, — то не следует ли из этого, что и люди, а по той же причине и все другие популяции растений или животных в конце концов накопят достаточно много мутаций и вымрут?

— О нет, опасные мутации постоянно исключаются из эволюции.

Носители вредоносных мутаций либо не выживают, либо во всяком случае дают меньшее потомство в следующем поколении. В среднем родители особей следующего поколения генетически более приспособлены. Так естественный отбор обеспечивает вымирание нежелательных генов.

— Но я думал, — заместил мистер Томпкинс, — что естественный отбор неприменим к человеку. Ведь мы живем в цивилизованном обществе.

— В какой-то мере вы правы, — подтвердил отец Мендельморганштерн. — Мутации, реально несущие в себе смертельную угрозу, всегда исключаются, а мы открываем методы, позволяющие выжить многим из тех, кто раньше не выживал. Например, существует наследственная болезнь, известная под названием агаммаглобулинемия, а, проще говоря, неспособность вырабатывать достаточное количество антител. Те, кто страдает этой болезнью, до последнего времени умирали в детстве, поскольку они не могли бороться с бактериальными инфекциями. Теперь же им можно помочь справиться с такими инфекциями с помощью пенициллина. В результате носители агаммаглобулинемией получают возможность размножаться, и частота мутантного гена, вызывающего заболевание, будет увеличиваться. И это лишь один пример.

— Означают ли ваши слова, что человечество обречено на вымирание из-за ухудшения генетического состава?

— Не обязательно. Скорее это иллюстрирует два обстоятельства: что вы принимаете решение, даже если ничего не делаете, и что нельзя одновременно иметь целый пирог и есть его. То, чем мы сейчас занимаемся, — это в определенной степени сдерживание действия естественного отбора. Делая это, мы поступаем вполне естественно, так как естественный отбор представляет собой жестокий и расточительный метод поддержания приспособленности. Однако невозможно получить нечто за ничто. Если мы будем по-прежнему двигаться в этом направлении и продолжать ничего не делать, то цена, которую нам придется в конце концов заплатить за свою бездеятельность, очевидна. Со временем значительная часть населения будет состоять из индивидов, которые выживут только благодаря медикаментам и хирургическому вмешательству. Но и такая плачевная перспектива имеет свой предел: он наступает тогда, когда небольшая толика людей, оставшихся здоровыми, не будет заниматься ничем другим, кроме ухода за больными.