Николай Трубецкой: Курс истории древней философии

По Ямвлиху, он воздерживался лишь от мяса тех животных, которые не приносятся в жертву Олимпийским богам (человеческая душа не переселяется в θυσιμα ζψα – ζивотных, годных для жертвы, V, Pyth., 85).

Зенон, ученик Парменида, полемизировавший с пифагорейцами, озаглавил свое сочинение, направленное, по-видимому, против их учения, – «против философов», что подтверждает это предание. Другой вопрос, все ли члены союза были «философами»?

Jambl. de V. Р., 89; εχαλειτο δε γεφμετρια προζ Πυθαγορου ιστορια.

Филолай, fr. 11. Ср. фрагмент Спевсиппа у Дильса, 245, и у Tannery, «Hist, de la science hellene». 374. Пифагореец Пророс, современник Платона, писал о «седмице».

По свидетельству Аристоксена, из восьми «симфоний», установленных позднейшими теоретиками, его предшественники касались лишь кварты, квинты и октавы (Aristox., Harm., l, 20; И, 45). Однако Архит определил соотношение тонов в гаммах энгармонической, хроматической и диатонической.

Aet. II, 7 Dox. 336 (вероятно, свидетельство Феофраста).

См. Zeller, l, 430 сл. Филолай, который говорит о десяти небесных телах, по-видимому, обходит «гармонию сфер» молчанием. Древнее учение о гармонии знало лишь семь тонов гептахорда (точнее, пять тонов и два полутона). Земля остается неподвижной среди вращающихся небесных сфер еще у Парменида (начало V в.).

Дильс и Bywater извлекают этот фрагмент из схолий к Ил. IV, 4 (I, 69, 6 Sehr.); по-видимому, однако, ps. Hippocr. περι οιαιτηζ I, 11, αлиже к Гераклиту.

Трудно передать этот греческий термин, буквально означающий «слово», одним равнозначащим русским выражением: ближе других «рассуждение», как в смысле «речь», «слово о чем-нибудь» (fr. 39, 87, 108), так и в смысле «разум» (fr. 115 и 2, ср. fr. 113, ξυνον εστι πασι το φρονειν), θ в смысле «отношение» («в рассуждении» – в отношении fr. 4 а и 31). Некоторые ученые, как Schuster (Heraklit von Ephesus, 1873, 17) или Burnet (Early Greek Philosophy, 133, 13), признают логос лишь в смысле «речь» (argument, discourse etc.); но это едва ли возможно, как ввиду fr. 2 (где λογοζ ξονοζ οротивополагается ιδια φρονησει), ςак и ввиду fr. 115, если только его можно приписать Гераклиту. Fr. 1 – λογου τουδ εοντοζ αεν – μожет означать "хотя рассуждение это истинно всегда"… (Bumet, 1. с!). Противоположного мнения держится Целлер, I, 668, 2; Tannery, 1, с. 171; A. Aall. Gesch. der Logosidee, 1896, I, 28–40; Diels, 1. с., и др. Во всяком случае, само понятие всеобщего разумного закона, мысли или «единой мудрости» у Гераклита имеется, и хотя терминология его сбивчива, есть полное основание думать, что сам термин логос для обозначения мироправящего разумного начала был заимствован стоиками у Гераклита, а не приписан ему ими.

Fr. 32; εν το σοφον μουνον λεγεσθαι ουχ εθελει χαι εθελει Ζηνοζ ονομα. Comperz Zu Heraklit's Lehre (1877) предлагает соединить этот фрагмент с fr. 41 (Byw. 19), который он вставляет между словами μοινον θ λεγεσθαι.

Πρηστηρ – буквально – молонья, или жгучий вихрь; Сенека (Quaest. Nat. II, 56) передает igneus turbo, Дильс – Glutwind, или «смерч с электрическим разряжением» (!), Вернет – «ураган, сопровождаемый смерчем» (153). Важно, что огонь обращается непосредственно в воду, а не в воздух, несмотря на ошибочное толкование Климента Strom. IV, 101, р. 712, Potter; ср. Diog. L. IX, 9, который черпает из достоверного источника – Феофраста. Огонь угасает в воду, вода высыхает частью в землю, частью в огневицу πρηστιρ, θли в воздух, земля частью вновь растворяется в воду, частью выделяет те светлые испарения, которые тают на солнечных лучах, которыми питается солнце. «Воздухом», как уже сказано, называется туман; естественно, такой туман рождается из воды (как испарение) или земли, а не из огня (76).

См. Sext. adv. math. VII, 128–130 – несмотря на примесь позднейших идей и позднейшую терминологию. Ср. Aet. IV, 3, 12 (Dox.)

Fr. 112 – ποιειν χατα φυσιν – εсли и не подлинное выражение Гераклита, то все же верно передает его основную мысль, выраженную во fr. 2 и 114.

Из fr. 53 о войне как отце и законном царе, делающем одних свободными, а других рабами, можно было бы заключить, что Гераклит считал нормальным подчинение Эфеса персидскому владычеству (ср. fr 33; но было бы поспешным строить подобные догадки на основании столь недостаточных данных. Предание о сношениях Дария с Гераклитом оставило следы в (подложных) письмах Гераклита и персидского царя. Ср. J. Berhays, Die heraclitischen Briefe (1869), 13. Ср. Clem. Ctrom. I, 65, p. 354, где говорится о том, что Гераклит не последовал предложению Дария, звавшего его к себе, очевидно, не в качестве философа, а в качестве противника господствовавшей в Эфесе демократической партии.