Людвиг Мизес: Человеческая деятельность. Трактат по экономической теории

Это общие условия человеческой деятельности. Человек суть существо, которое живет в данных обстоятельствах. Он не только homo sapiens*, но и в не меньшей степени homo agens**. Существо человеческого происхождения, от рождения или в результате приобретенных недостатков окончательно недееспособное (в строгом смысле этого понятия, а не просто в юридическом), практически не является человеком. Хотя закон и биология считают их людьми, они лишены необходимого признака человеческой природы. Новорожденный младенец также не является действующим существом. Он еще не прошел весь путь от замысла до полного развития своих человеческих качеств. Но в конце этой эволюции он становится действующим существом.

В разговорной речи мы называем человека, которому удалось добиться своих целей, счастливым. Точнее будет сказать, что он более счастлив, чем раньше. Тем не менее не существует разумных возражений против определения человеческой деятельности как стремления к счастью.

Однако необходимо избегать некоторых ошибочных толкований. Конечной целью человеческой деятельности всегда является удовлетворение желаний действующего человека. Кроме индивидуальных субъективных оценок, неодинаковых у разных людей и у одного и того же человека в разные периоды жизни, другой меры удовлетворения не существует. То, что заставляет человека чувствовать себя беспокойно, устанавливается им самим исходя из его собственных желаний и суждений, личных и субъективных оценок. Никто не в состоянии декретировать, чтo должно сделать другого человека счастливее.

Чтобы установить этот факт, нет никакой необходимости обращаться к противоположности эгоизма и альтруизма, материализма и идеализма, индивидуализма и коллективизма, атеизма и религии. Одни стремятся улучшить свои собственные условия. У других осознание неприятностей и затруднений ближнего вызывает такое же и даже большее беспокойство, чем собственные желания. Одни не стремятся ни к чему, кроме удовлетворения своих потребностей в половых отношениях, еде, питье, хорошем доме и других материальных благах. Другие же заботятся об удовлетворении, как принято говорить, высших или идеальных потребностей. Некоторые пытаются привести свои действия в соответствие с требованиями общественного сотрудничества; другие игнорируют правила общественной жизни. Есть люди, для которых конечной целью земного пути является подготовка к блаженной жизни. Но существуют и другие те, кто не верит ни в какие религиозные учения и не позволяет своим действиям находиться под их влиянием.

Для праксиологии конечные цели деятельности безразличны. Ее выводы действительны для любого вида деятельности, невзирая на преследуемые при этом цели. Это наука о средствах, а не о целях. Она использует понятие счастья чисто в формальном смысле. В терминах праксиологии утверждение Единственная цель человека достижение счастья тавтологично. В нем не сформулировано положение дел, относительно которого человек ожидает счастья.

Идея о том, что мотивом человеческой деятельности всегд:а служит некоторое беспокойство, а ее цель всегда состоит в смягчении, насколько возможно, этого беспокойства, чтобы заставить действующего человека чувствовать себя счастливее, составляет суть учений эвдемонизма [15]и гедонизма [16]. Эпикурейское [17] ἀταραξία* есть состояние абсолютного счастья и удовлетворенности, на которое направлена вся человеческая активность, но недостижимое в полной мере. Несмотря на все великолепие этого знания, оно остается малопригодным, так как представителям этой философии не удалось осознать формального значения понятий боль и удовольствие и придать им материальный или чувственный смысл. Теологические, мистические и другие школы гетерономной этики [18]не поколебали фундамент эпикурейства, поскольку не смогли выдвинуть никаких возражений, кроме игнорирования им высших и благородных удовольствий. Действительно, сочинения многих ранних поборников эвдемонизма, гедонизма и утилитаризма открыты для неверного толкования. Но язык современных философов и в еще большей степени экономистов настолько точен и прямолинеен, что не допускает никакого двойного толкования.

Фундаментальные проблемы человеческой деятельности невозможно разрабатывать методами инстинкт-социологии. Эта школа классифицирует разнообразные цели человеческой деятельности и в качестве мотива присваивает каждому классу особый инстинкт. Человек представляется как существо, управляемое врожденными инстинктами и склонностями. Предполагается, что такое объяснение раз и навсегда разрушает все ненавистные учения экономической науки и утилитарной этики. Однако Фейербах как-то справедливо заметил, что любой инстинкт это инстинкт к счастью[Cм.: Feuerbach, S??д??mmtlische Werke, ed. Bolin and Jodl. Stuttgart, 1907. X. 231. * Невозмутимость, состояние душевного покоя, достигаемого мудрецом (Демокрит, Эпикур, скептики) (греч.). Прим. пер.] . Метод инстинкт-психологии и инстинкт-социологии состоит в произвольном классифицировании непосредственных целей деятельности и наделении каждой из них самостоятельным бытием. Там, где праксиология говорит, что цель деятельности состоит в смягчении некоторого беспокойства, инстинкт-психология гласит, что это удовлетворение инстинктивного побуждения.