Евгений Черносвитов: Общая психопатология. Том 1

…Результаты клинико-экспериментальных исследований Д.Д.Плетнева по проблемам аритмий сердца, инфаркта миокарда, сифилиса сердечно сосудистой системы, сердечной недостаточности, – включены в монографию «Болезни сердца» (1936). Этот труд позволяет причислить Д. Д. Плетнева к выдающимся деятелям медицины в области кардиологии.

…Д.Д.Плетнев был также в числе первых отечественных клиницистов, пропагандировавших и внедрявших метод рентгенодиагностики. Последовательно проводя в практику врача принцип экспериментально-физиологического подхода в лечении, Плетнев вместе с тем предостерегал от упрощенной трактовки соответствующих экспериментальных (параклинических) данных, которые «не могут заменить больного, как индивидуума».

Дмитрий Дмитриевич, как это нередко бывает с гениями и первопроходцами, совершенно не известен у себя на Родине. Выше приведенное сообщение о нем в последнем издании БМЭ – подтверждение тому. Вот только несколько штрихов к портрету русского титана и его деятельности на поприще врача-клинициста, которые остались в стороне от биографов выдающегося клинициста. Заметим также, что последователи клинических взглядов Дмитрия Дмитриевича Плетнева, появились только в конце ХХ-го века, когда весь цивилизованный мир, занимающийся проблемами работы человеческого организма в «норме» и «патологии», вплотную приступил к осмыслению понятия «психосоматика».

…В то время, когда Зигмунд Фрейд оттачивал своей психоаналитическое перо (зонд), Дмитрий Дмитриевич ввел в практический оборот, правда, лишь среди своих коллег, сакраментальное понятие «психосоматика».

…Спустя почти четверть века после смерти Зигмунда Фрейда и глобального торжества психоанализа, на Западе появились две школы психосоматиков. Одна развивала в новом русле идеи великого психоаналитика. Другая шла тропой русского титана И. П. Павлова, сделав из его «нервизма» бихевиоризм (от английского слова – behave манера поведения). Бихевиористы «сняли» «слабости» нервизма, смешав понятия «акция» и «реакция». То есть, по сути дела, отвергнув Павловское разделение рефлексов на условные и безусловные, и, «скатившись» таким образом, к понятию рефлекса Рене Декарта. Такое толкование «рефлекса» господствует в психосоматической литературе и по ныне. Плетневское понятие психосоматики – ничего общего не имеет с теорией Фрейда. Точно также, оно не продолжает философской традиции, начало которой теряется на заре науки о человеке, психо-физического параллелизма. Этим взглядам о «независимости» друг от друга «психики» и «сомы» в человеке и его организме, отдал дань и К Ясперс.

…Психосоматика Д. Д. Плетнева, подчеркиваем, сугубо клиническое и для клиницистов, понятие. А, не философская «спекуляция». Последовал бы Дмитрий Дмитриевич «советам» французского коллеги Жюльена Офрэ де Ламетри, и вознес бы свой «психосоматоз» на Парнас философов, сразу бы попал в когорту классиков философии. Но, Плетнев, говоря по психосоматозе, имел в виду лишь тот очевидный факт, от которого до сих пор открещиваются почему-то последователи провинциального доктора Василия Базарова и его сына Евгения, что «есть болезни телесные, и есть болезни душевные, а все остальное от лукавого».

…Дмитрий Дмитриевич, опираясь на свой опыт врача – терапевта, полагал, что:

1) все телесные заболевания непременно имеют психический эквивалент (резонанс),

2) есть заболевания, которые лишь мнимо телесные, ибо при них с органами и системой органов тела все в порядке, а вот функции нарушены.

Скорее всего, к этому выводу о психосоматических расстройствах в первом и втором смыслах, Дмитрий Дмитриевич пришел, сталкиваясь с поразительным и для современных кардиологов и патологов, фактами, так называемой «внезапной» или «скоропостижной» смерти. Эта смерть имеет два механизма:

1) острую сердечно-сосудистую недостаточность, вызванную спазмом коронарных сосудов сердца и

2) остановку сердца при полной блокаде автономной нервной системы сердца.

В обоих случаях, при патологоанатомическом вскрытие, каких либо заболеваний сердца, или других органов, которые явились бы причиной внезапной смерти, нет. Как правило, так умирают сильные, здоровые, спортивные мужчины, без вредных привычек, в возрасте от 40 до 50 лет. Древние греки, наверное, поэтому, из-за «внезапной смерти» здоровых мужчин в возрасте от 40 до 50 лет, данный возрастной период назвали «tragodia» – «козлиная песнь». Так был создан литературный жанр – «трагедия», восходящий к Эсхилу, Софоклу и Еврипиду. «Трагедия» (возраст от 40 до 50) для мужчин, как «бальзаковский возраст» для женщин! Лев Николаевич Толстой и Василий Макарович Шукшин лучших своих героев наделяли «трагическим» возрастом.