Сара Файн - Брешь [ЛП]

Он опустился на колени рядом с кроватью, словно воюя сам с собой, разрываясь между двумя мучительными крайностями. Наконец он закрыл глаза и вздохнул, а когда открыл их, стало ясно, что он принял решение.

— Ты выглядела такой прекрасной сегодня вечером, — сказал он с грустной улыбкой. — И знаешь, что было ужасно, — он пальцами погладил меня по щеке. — То, что я снова повёл себя как последний дурак.

Я попыталась повернуть голову, но всё ещё не могла. Думаю, он понял мои усилия, потому что наклонился, чтобы я могла лучше его видеть.

— Я хочу кое-что сказать тебе, — произнёс он, — потому что так дальше продолжаться не может. И я собираюсь сделать это сейчас, потому что у тебя нет сил спорить, бороться со мной или уйти. Похоже, только этим мы и занимаемся последнее время, и это убивает меня.

Я уставилась на него, и глубоко в моей онемевшей груди, я почувствовала дрожь неспокойного сердца.

— С того момента, как я встретил тебя, всё изменилось. Ты была взрывом цвета и огня после десятилетий серости в моей жизни. Все мои желания, завёрнутые в самый мучительно красивый пакет, — его глаза скользнули по моему лицу. — Но когда я сказал, что смогу отпустить тебя, когда я сказал, что смогу перестать любить тебя, я вкладывал смысл в каждое слово. И с тех пор я очень старался сделать именно это. Желая выключить их, вырубить... — он склонил голову. — Желая попытаться почувствовать что-то к кому-то ещё, надеясь, что это заставит то, что я чувствую к тебе, исчезнуть.

Что-то тёплое потекло по моему лицу, и Малачи проследил за взглядом, а выражение его лица стало болезненным, когда он поймал слезу пальцем.

— Я верил, что стану Стражем лучше, если перестану что-то испытывать к тебе. Я был хорош до того, как встретил тебя, и я хотел вернуть это обратно. И не имело значения, насколько сильно это ранило меня. Я верил, что заслужил каждое мгновение несчастья всеми своими ошибками, — он поднял кончик пальца, глядя на хрустальную каплю на свету. — Мне так жаль, что я причинил тебе боль, Лила. Я скучал по тебе каждую секунду... по тому, что у нас было, что мы могли бы иметь. Всё это время я мог бы утешать тебя. Поддерживать тебя. Прикасаться к тебе, — его губы скривились в одном уголке — сплошная горечь. — Как оказалось, после того, как я оттолкнул тебя, я от этого не стал лучшим Стражем. А совсем наоборот. И, несмотря на все мои усилия, мои чувства к тебе ничуть не меньше, чем раньше. На самом деле, когда я наблюдал, как ты выполняешь свои обязанности, когда я чувствовал, что ты становишься сильнее с каждым боем, когда я видел, как все эти вещи причиняют тебе боль и всё же почему-то не могут победить тебя, я только и делал, что тонул всё глубже.

Его глаза встретились с моими.

— Я не могу исправить свои ошибки, все те жизни, потерянные из-за меня. Я должен найти какой-то способ искупить это, и я понятия не имею, сколько времени это займёт. Я знаю, что мне придётся быть сильнее и умнее, нежели я был, если я хочу добиться успеха. Но, возможно, я буду думать более ясно, если буду честен с собой, с тобой в кое-чем одном, — его губы, тёплые и мягкие, коснулись моего виска, а потом и лба. — И поэтому, — прошептал он, — ты можешь дать мне пощёчину, когда снова сможешь владеть своими руками.

Он осторожно снял одну из моих перчаток и прижал мою ладонь к своей груди. Он посмотрел на мои пальцы, на мои накрашенные бордовым лаком ногти, лежащие на его рубашке, на его сердце. Потом он поднял голову и посмотрел на меня.

— Оно бьётся для тебя. Так было в течение некоторого времени. И так будет всегда. Что бы ни случилось сейчас, как бы ты себя не чувствовала, для меня всё будет именно так.

Он поморщился и снова положил мою руку на бок.

— Нет, Лила, прошу, не плачь.

Он вытер свежие слёзы с моих щёк, которые потекли, когда моё горло сжалось слишком сильно, чтобы я могла дышать.

— Я ничего от тебя не жду. Я не буду стоять между тобой и Йеном. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Я просто... я больше не могу лгать об этом. Ты заслуживаешь лучшего от меня.

— Мудрый выбор, лейтенант, — сказал Рафаэль, входя в комнату. — Генри решил присоединиться к Джиму в гнезде. Но они будут ждать приказа Лилы, прежде чем двинуться дальше.

Малачи снова сел на колени, его пальцы покинули моё лицо, оставив меня ошеломлённую и задыхающуюся от собственных эмоций. Я почти не слышала, что ещё сказал Рафаэль, когда он сел на край кровати; я была слишком занята, прокручивая в голове слова Малачи, пытаясь убедиться, что они мне не померещились. Мне нужно было сказать ему, как сильно я его люблю, как я его прощаю, как...