Линн Харрис: Временная жена

Кадир притянул Эмили и крепко ее обнял:

− Мне очень жаль, Эмили. Но скажи, пожалуйста, как это может повлиять на нас с тобой?

− Что, если я уйду, как и она, несмотря на лучшие свои намерения? Если приму неверное решение? Или ты через полгода решишь, что я тебе надоела? Что я тогда сделаю? Какую-нибудь глупость?

− Ты уже влюбилась в меня, а это − единственная глупость, на которую ты способна.

− Я не говорила, что люблю тебя.

− Не говорила. − Кадир заглянул ей в глаза. − Но я очень хочу это услышать.

− Мне страшно, Кадир.

− Мне тоже. Ради тебя я только что отказался от трона, и, возможно, сделал это напрасно.

Эмили невесело рассмеялась:

− Ты сделал это не ради меня. Ты никогда не хотел быть королем.

− Я бы сел на трон, чтобы спасти Кир. Но я бы, не раздумывая, отрекся от престола, лишь бы ты была моей. Даже если это разрушит страну.

− Не говори так! − Эмили с беспокойством окинула взглядом сад, опасаясь, что их может кто-то подслушать.

− Мне все равно. Кстати, Рашид стал королем.

− Он согласился?

− Боюсь, я не оставил ему выбора. − Кадир взял ее за руки и взглянул в глаза. − Мы еще не закончили. Ты так и не сказала, что любишь меня.

Страх сковал Эмили.

− А что будет через полгода? Через год?

− Понятия не имею. Но я твердо знаю: что бы ни случилось, ты будешь со мной.

− Если я сейчас уеду, ты переживешь это.

− Рано или поздно. − Кадир вздохнул и сделал шаг назад. − Эмили, все, чего я хочу, − чтобы ты была счастлива. Если развод сделает тебя счастливой, я отпущу тебя. Но я не сдамся, если ты признаешься, что тоже любишь меня.

− И ты не боишься, что я брошу тебя через полгода? Или через двадцать лет?

− Нет. − Он широко развел руки в стороны, как купец, демонстрирующий товар на восточном рынке. − Шесть дней со мной, и ты больше никогда не сможешь даже посмотреть на другого мужчину.

Эмили не смогла сдержать смех:

− Ты неисправим, Кадир.

− Наверное, ты хотела сказать «восхитителен».

Что-то перевернулось в сердце Эмили, словно открылась какая-то невидимая дверца, за которой скрывались страх и боль. Теперь, когда она отпустила их, ее сердце снова смогло ровно биться, наполненное любовью к этому мужчине.

− Да, − мягко сказала она. − Я думаю, это слово подходит как нельзя лучше.

Кадир обнял ее и нежно поцеловал в губы.

− Ты моя, − прошептал он, когда смог наконец оторваться от Эмили. − Навсегда.

− А ты − мой.

− Я с радостью принимаю этот договор.

Кадир поднял Эмили на руки и понес ее в свои покои через анфиладу комнат дворца. Голова ее кружилась от волнения, радости и любви. Он бережно уложил ее на огромную кровать, медленно раздел и оставшуюся часть ночи показывал Эмили, каким восхитительным он может быть.