Нина Харрингтон: Вечер, полный сюрпризов

Лотти смотрела на него и не верила своим глазам, взяла его за руку и заставила сесть рядом. – О, Роб. Я и не знала, как несчастны были мои родители, пока я не стала ходить в гости к друзьям и не познакомилась с их родителями, те улыбались, смеялись и прикасались друг к другу. Явно это были настоящие семьи. Они обнимались, брали детей на руки, разговаривали с ними. Мои родители никогда не делали ничего подобного. О, Роб, они были такими холодными.

Она медленно выдохнула.

– Так что я решила сделать своих родителей счастливыми единственно возможным для меня способом, став лучшей дочерью на свете. Девочкой, которая всегда учится лучше всех в классе, является капитаном команды по нетболу и просто создана для звездной карьеры. Я чуть не добила себя, учась по ночам, чтобы получить отличный аттестат, потом стипендию в лучшей школе менеджмента, работу в инвестиционной компании отца. Делала все, чтобы он гордился мной. И все это я сделала, Роб. Я играла свою роль. Носила правильную одежду, проводила часы в косметических салонах. Все было направлено на то, чтобы я стала еще одним винтиком в хорошо отлаженной машине семейной инвестиционной компании. Я чувствовала, если не буду совершенством, на секунду перестану работать день и ночь, добиваясь одобрения отца, он отвергнет меня, перестанет любить, и моя жизнь разрушится.

– И какова же была твоя жизнь?

– Это нельзя назвать жизнью. Каждое утро я ехала на работу с отцом с улыбкой на лице, хотя он не обращал на меня внимания и читал газету. Потом меня буквально рвало в туалете, так я ненавидела свою работу. Через десять минут я уже сидела за круглым столом в зале заседаний, где отец молчал как камень, пока я проводила безупречную презентацию совету директоров, этим вялым и апатичным людям, которые зарабатывали огромные деньги. Я давала советы, как им заработать еще больше. Каждую секунду во время презентации умирала от страха и отвращения, но никто об этом не догадывался.

– Что же произошло? Почему ты теперь здесь?

– За двадцать четыре часа произошло два события, изменившие мою жизнь. Вот я в инвестиционном банке, первая женщина, уверенно идущая к должности исполнительного директора компании, а на следующее утро уже безработная и всеми брошенная. Просто выяснилось, что никакое я не совершенство. Даже не та, кем себя представляла. И у моего отца были вполне реальные причины не радоваться моим достижениям. Вся моя жизнь была одной большой ложью.

Роб судорожно вздохнул, ничего не сказал, ожидая, когда она закончит рассказ.

– Мой отец пережил мини-инсульт в пятьдесят восемь лет. Он пошел к врачу компании в то утро, жалуясь на сильную боль в голове и ноге. Он всегда настаивал на общем завтраке, который проходил в мертвой тишине. Потом все разъезжались, и он всегда мог пойти на кухню, съесть все, что хотел. В его обычное меню входили ежедневный стресс, кофеин и время от времени сигара. В тот день у него был забронирован рейс в Рим к важному клиенту, перед этим нужно было переделать массу дел. Врач бросил на него только один взгляд и хотел уже вызвать скорую помощь, но отец отказался, сказав, что с ним все в порядке. Подумаешь, болит голова. Просто из упрямства.

Лотти улыбнулась и провела рукой по лицу Роба.

– Я помню, что умоляла его поехать на обследование в больницу, он ответил: «Нет. Это не по мне. Больницы для бесхарактерных людей». Через два часа ему стало плохо в аэропорту. Я помню, как, перепуганная, спешила в больницу. Но когда приехала, первое, что увидела, – миловидную незнакомую женщину, которая плакала и обнимала его. А он улыбался, целовал и обнимал ее, пытаясь успокоить. Целовал и обнимал эту женщину! Последний раз он прикасался ко мне, пожав руку, на выпускном. Я даже не знала, что он умеет улыбаться.

В глазах Роба появилось такое изумление, что она только кивнула в ответ:

– О да. Через несколько минут приехала мама, и все стало ясно. Женщина была его любовницей. И это продолжалось тридцать лет. Эта женщина была его настоящей любовью, даже после того, как он встретил маму, у которой были деньги и семейные связи, выведшие его в люди. Мой мир перевернулся.

Лотти увидела татуировку на руке Роба и провела рукой по извилистому узору.

– Отец и его любовница остались в больнице, а мы уехали на такси. Мы сидели на заднем сиденье черного кеба и минут десять молчали, потрясенные и остолбеневшие, пытаясь осмыслить, что произошло. Потом мама заговорила. И впервые рассказала мне, что Чарлз Роузмаунт не мой биологический отец.