Кэрол Маринелли: Притворись моим мужем

– Как давно тебе известно о… о моей матери?

– Узнал только после его смерти.

– Я должна была догадаться. А когда ты начал подозревать?

– Тебе нужны факты? Точно я узнал об этом всего год назад, – вскричал Люка. – Но я всю жизнь знал, что мой отец – человек с насквозь прогнившей душой. Хочешь кого-нибудь препарировать? Тогда найди дохлую лягушку – у нее кровь уже свернувшаяся и холодная. А моя – горячая. Мое сердце еще бьется, и я не позволю тебе ковыряться в нем!

И тогда Софи поняла, что настал момент сражаться за их любовь.

– Тебе не нравится, что я снова и снова сравниваю тебя с твоим отцом, но ты, мой отец и весь город постоянно сравнивают меня с моей матерью. Однако мы – это не наши родители. Ты умный, сильный, заносчивый, но добрый. Я вспыльчивая, у меня взрывной характер, но в отличие от своей матери, которая отправилась ругаться с Мальволио, я не пошла к нему заступаться за Беллу, уважая ее выбор остаться в Бордо-дель-Чело. И точно так же я уважаю твой выбор не жениться на мне.

– Я никогда не смогу стать тебе фальшивым мужем. Сможем ли мы победить наше прошлое?

– Не знаю, – ответила Софи, и Люка улыбнулся ее прямоте.

– Тебе решать. Я приду в церковь сегодня. Сама брось меня перед алтарем, если думаешь, что я этого заслуживаю. Но я знаю, что если ты не явишься на нашу свадьбу, то будешь жалеть об этом до конца своих дней. Никто не будет любить тебя так сильно, как я.

– Ты любишь меня так сильно, что предлагаешь тебя бросить?

– Я люблю тебя так сильно, что не хочу для нас плохого будущего. Лучше до конца жизни перебиваться случайными связями, чем лежать рядом с тобой, холодной, засыпающей меня обвинениями. Я хочу всю тебя. Если хочешь, спорь со мной, будь сицилианкой до кончиков ногтей. Если ты однажды обвинишь меня в том, что сделал мой отец, я, возможно, и проглочу это. Но сделаешь то же самое еще раз… Я не предупреждаю дважды. За смерть твоей матери в ответе мой отец. Я не позволю его грехам или твоему гневу поставить меня на колени. Если ты явишься сегодня в церковь, это будет означать, что ты любишь меня больше, чем тени прошлого. А иначе лучше для нас обоих будет расстаться.

– Что ты сделаешь, если я не приду? – спросила Софи.

– Ничего. Пожелаю тебе удачи в жизни. Приму как данность то, что наша любовь умерла. Буду гордиться тем, что ты имела смелость это признать, и буду жить своей жизнью. – Люка повернулся и ушел, оставив Софи в смятении.

– Выглядишь великолепно! – воскликнула Белла.

Софи понимала, что на ней надето, возможно, самое красивое в мире платье, но боялась, что Люка его так и не увидит. До начала церемонии бракосочетания осталось двенадцать минут.

– Боишься, что он не придет? – спросила подруга. Она не знала о том разговоре, что произошел сегодня утром на пляже.

Софи боялась, что она сама не найдет в себе сил встать перед алтарем, так как не была уверена, что сможет укротить свой несдержанный язык.

Она потрогала цепочку с крестиком на шее и мысленно обратилась к матери: «Я люблю тебя. Я пришла в этот мир через тебя, но я – не ты».

– Этот крестик похож на тот, что на всех старых фото можно видеть на шее твоей матери.

– Это он и есть, – ответила Софи и, почувствовав, как замерла обнимающая ее Белла, поняла: та все знала.

Значит, даже между самыми близкими подругами тоже бывают секреты. Наверное, мать Беллы рассказала дочери эту историю, которую знал весь город, кроме Софи: Роза отправилась ругаться с Мальволио, а через несколько дней погибла.

– Почему отец не уговорил маму бежать из города? – спросила Софи, но ответ она уже знала: Роза с ее упрямством и гордостью настояла на том, чтобы остаться.

– Ты когда-нибудь простишь его?

– Мальволио? Нет.

– Я имею в виду, простишь ли ты Люку за то, что сделал его отец? – уточнила Белла, но тут же замолчала, потому что в комнату вошел Пауло.

Увидев на шее Софи цепочку Розы, Пауло с глазами, полными слез, сказал:

– Люка и Мальволио – не одно и то же.

– Они – не одно и то же, как и я со своей матерью. Я похожа на нее и временами веду себя точно так же. И все же я – не она.

– Я знаю.

– Прибыл кортеж, – вмешалась Белла.

– Иди, – ответила ей Софи. – Увидимся в церкви. – Она обняла подругу. – Удачи тебе с Маттео.

Все вышли, и Софи осталась наедине с отцом.

– Ты – вся в мать, хотя это и не всегда можно считать комплиментом. Я хотел сбежать, а она настояла на том, чтобы остаться и сражаться за правое дело. Я так и поступил, хотя уже заказал билеты. Я хотел уехать отсюда…