Диана Гэблдон: Путешественница. Книга 2. В плену стихий

Наконец нас подхватили протянувшиеся навстречу дружеские руки, и мы оказались в той относительной безопасности, какую обещала близость к мачте и возможность за нее держаться. Иннес давно уже зафиксировал и закрепил штурвал. Теперь, когда свет молнии выхватывал его из мрака, спицы рулевого колеса запечатлевались на моей сетчатке, словно расходящиеся нити паутины огромного паука. Разговаривать было невозможно, да и бесполезно. Риберн, Эуон, Мелдрум и Лоренц сгрудились вокруг мачты и привязались к ней. Находиться на палубе всем было страшно, но никто не решался покинуть ее и углубиться в непроглядный мрак трюма, где тебя будет швырять из стороны в сторону, ударяя о переборки, а ты даже не будешь знать, что происходит над головой.

Я сидела, вытянув ноги, спиной к мачте, к которой меня для верности крепил пропущенный через грудь линь. Небо сменило цвет на свинцово-серый с одной стороны и насыщенный зеленый – с другой, а молнии продолжали наугад выстреливать по поверхности моря яркими, разрывающими сумрак зигзагами. Ветер завывал так громко, что даже удары грома доносились до нас не всякий раз и звучали приглушенно, будто отдаленные выстрелы корабельных пушек. Одна молния ударила совсем близко от корабля, настолько близко, что слышен был не только громыхнувший одновременно со вспышкой раскат, но и шипение вскипевшей воды. Резко запахло озоном. Иннес отвернулся от слепящего света, обрисовавшего его фигуру так резко, что на миг он показался скелетом – черные кости на фоне неба. Мгновенная вспышка – и вот он уже снова выглядел восстановившим целостность. Да еще и размахивающим двумя руками, как будто утраченная часть его тела явилась из мира теней, чтобы здесь, на краю вечности, воссоединиться с ним.

«Череп крепится к позвонкам, – мягко прозвучал в памяти голос Джо Эбернети. – А позвонки крепятся к черепу…» Неожиданно перед моим мысленным взором предстало отвратительное зрелище: разбросанные по берегу части тел, которые я видела рядом с корпусом «Брухи», оживленные вспышками, извивались и корчились в попытках вновь составить единое целое.

Новый раскат грома заставил меня вскрикнуть, и дело было не в самом грохоте, но в ослепительной вспышке памяти. Я держала в ладонях череп с черными провалами там, где когда-то светились зеленые, как штормовое небо, глаза. Джейми кричал что-то мне прямо в ухо, но я ничего не слышала и лишь трясла головой, чувствуя, как от ужаса каждый волосок на моем теле встает дыбом.

Волосы, как и одежда, быстро высыхали на ветру, который отчаянно трепал пряди, больно дергая их. Вдобавок в волосах начинало потрескивать статическое электричество. Потом я уловила среди окружавших меня матросов неожиданное движение, вместе с ними подняла глаза и увидела, что такелаж и рангоут над головой подсвечены голубоватым мерцанием огней святого Эльма.

Огненный шар упал на палубу и покатился к нам, рассыпая искры и распространяя свечение. Джейми ударил по нему, и он мягко взлетел в воздух и покатился прочь по бортовому ограждению, оставляя за собой запах гари.

Я посмотрела на Джейми, все ли с ним в порядке, и увидела, что волосы на его голове встали дыбом и окружены огненным свечением, прямо как у демона.

Джейми коснулся волос пятерней, приглаживая их, и по пальцам его побежали язычки голубого пламени. Увидав меня, он взял за руку, несмотря на электрический разряд, коснувшийся нас.

Часы казались нам днями. Из-за непрестанного ветра губы потрескались и пересохли, мешая языку шевелиться и принимать участие в формировании речи. Почерневшее еще недавно серое небо то ли несло ночную прохладу, то ли новый дождь.

Оно принесло дождь, которому мы были рады, мощный, как тропический ливень. Он шумел так, что заглушал вой ветра, этот дождь с градом, а градины ударяли по голове, на что, впрочем, никто уже не обращал внимания. Я собирала эти крепкие ледышки и ела их, счастливая от того, что можно попить настоящую воду.

Лохани, ведра и прочие сосуды были приспособлены для хранения градин, собираемых Мелдрумом и Маклаудом с палубы.

Ветер выл тогда, когда я засыпала, положив голову на плечо Джейми, и тогда, когда я просыпалась. Страшно уже не было, мы просто терпеливо ждали, когда все закончится. Не знаю, правильное ли слово «терпеливо» по отношению к тупому ожиданию проявления благосклонности от судьбы. Только бы все закончилось, любой ценой, даже нашей смерти.