Кейтлин Крюс: Ночь решает все

Селеста сжалась. По всей видимости, этот разговор оставит на ее душе новые шрамы.

– «Подобной женщиной»? Ну же, расскажите мне поподробнее о женщине, с которой я связал свою жизнь. Что именно вы знаете о ней?

Селеста больше не могла подслушивать. Женщина решила выйти из своего укрытия, рассчитывая на то, что все подумают, что она покидала женскую комнату. Она увидела, как Рахим возвышался над невысоким мужчиной, похожим на жабу. Тотчас же она узнала в нем папарацци, который преследовал ее еще в Нью-Йорке. Сомнений быть не могло – она знала, что именно этот низкий человек несет ответственность за большую половину омерзительных газетных заголовков, порочивших ее честь.

Селеста хотела оставить этого мерзавца на растерзание мужу, но она не могла уйти просто так. Она не могла позволить себе этого. Не после той унизительной публикации, не сегодня, когда в музее было полно репортеров. С нее было достаточно ощущать себя камнем на шее Рахима. Этому человеку не стоило усугублять и без того трудную ситуацию.

– Селеста. – Мужчина выглянул из-за плеча короля. – Мы как раз говорили о вас.

Она не знала, что унизило ее больше – то, как бесстыдно он разглядывал ее, или то, с какой унизительной фамильярностью с ней разговаривали. Коротышка сделал шаг ей навстречу и протянул руку так, словно собрался приобнять ее за талию.

– Древний закон моей страны гласит, что, если чужой мужчина прикоснется к моей королеве, я могу убить его собственными руками, для того чтобы сохранить честь короны. – Голос Рахима теперь звучал вполне добродушно. Репортер замер на месте. – Не правда ли, довольно варварский способ устранить противника? Но знаете, мне действительно нравится следовать традициям моих предков. Преемственность поколений – кажется, так вы называете это в Америке?

Глаза репортера блестели от злости. Селеста уже предполагала последствия этой угрозы. Им следует ожидать очередной скандальной публикации в утренней газете.

Женщина с отчаянием подумала, что в глазах таких людей она никогда не сможет изменить мнение о себе. Внешне она старалась держать марку и одарила его ослепительной улыбкой.

– Не стоило так открыто проявлять свою враждебность. Не нужно делать так ни с ним, ни с одним из его приспешников, – мягко сказала Селеста, когда они с королем оказались посреди танцевального зала.

Гости почтительно расступались. Внешне король и королева казались беззаботны и невозмутимы: казалось, того неприятного разговора и не было.

– Ты говоришь так, словно мы познакомились только вчера. – Рахим вел себя самоуверенно, в его собственных глазах еще плясали огоньки былой ярости. Я король. Это ему не следовало возражать мне.

– Да, ты король. – Она согласно кивнула, сохраняя улыбку. – И ты не должен снисходить до людей вроде него. – Она старалась говорить с ним как можно тише. – Все это – лишь моя вина.

Селеста почувствовала, как его руки крепче обняли ее, как тепло разлилось по всему ее телу. Казалось, что этого было достаточно, чтобы прогнать темноту из ее души, но она не обманывалась. Все было тщетно.

– Не начинай, – предупредил он. – Не здесь.

– Как прикажете, ваше величество.

Селеста опустила глаза. Подобная покорность со стороны такой амазонки вызвала у него усмешку. Она подхватила его заразительный смех, а дальше они кружились и кружились в танце под восхищенными взглядами гостей.

Утренние газеты разделились на два лагеря. Первые пели дифирамбы состоявшемуся вечеру. Другие же обратились к более низким материям.

В одной публикации на суд публики представлялся мифический список любовных завоеваний молодой королевы. Селеста буквально оторопела – в статье упоминались люди, о которых она знала лишь понаслышке. К тому же там прилагался список стран, в которых она никогда не бывала. Текст был богато иллюстрирован коллекцией ее самых сомнительных выходов – короткие платья, глубокий вырез, чересчур яркий макияж.

В статье никто не называл ее блудницей, но множество незнакомцев в комментариях не скупились на самые грязные слова в ее адрес.

Селеста не говорила с мужем о статьях. Тем не менее от ее внимания не укрылось то, в каком дурном настроении пребывал Рахим. Он действительно старался скрывать это от нее, и только теперь она в полной мере смогла понять этого человека – для Рахима долг был превыше всего. Селеста пришла к мнению, что ее дурная слава стала для него еще одной проблемой, которую он намеревался разрешить. Так что она старалась вести себя как можно спокойнее – играла с ребенком, улыбалась, когда Рахим зашел в комнату. Некоторое время он наблюдал за ними, но потом, извинившись, ушел.