Тереза Карпентер: Мелодрама по-голливудски

– У меня уйма дел и непростые отношения с Реем.

– Да ладно, пройдет. Вы созданы друг для друга. Лорен, подумай о том, что я сказала. Верь себе, девочка. Игра стоит свеч.

Счастье, звеневшее в голосе сестры, добавляло весомости совету. Лорен есть о чем подумать.

– Ладно, не волнуйся обо мне. Займись мужем.

– Я так и сделаю. Скоро увидимся. И знаешь, Лорен, если не позволишь себе полюбить снова, это будет означать, что Брэд по-прежнему имеет власть над твоей жизнью. И это очень печально.

«Если не позволишь себе полюбить снова, это будет означать, что Брэд по-прежнему имеет власть над твоей жизнью».

Слова Тори снова и снова вертелись в голове. Мысль о том, что Брэд до сих пор подавляет ее, действовала как скрип железа по стеклу. И совсем не понравился намек, будто она стремится взять верх над Реем. Лорен похолодела. Неужели у кого-то сложилось такое впечатление о ней? Особенно у сестры?

Отчаянным усилием воли Лорен заставила себя закончить работу.

Они обе будут на вечеринке, так Тори сможет спокойно развлекаться. А она будет держать руку на пульсе. Прошлогодняя вечеринка «Обсидиан» стала событием, которое невозможно пропустить. Да и для «Бай эрренжмент» – вершина достижений. Предстоящая вечеринка должна стать олицетворением всего, чего они добились. И у нее нет причин отказываться сопровождать Рея на вручение премий. Это ее день, ее успех. Нельзя устраняться. Лорен помнила свой восторг, когда Рей пригласил ее на церемонию. Очень хотелось пойти, поддержать его. Его талант заслуживал награды. Лорен инстинктивно чувствовала, что должна быть рядом. Хотя, конечно, этот день должен стать и ее днем. Означает ли это, что она снова ставит желания мужчины выше собственных?

Ах да, ее считают невестой Рея. Как она сможет пройти по красной дорожке, делая вид, что они неразлучны, если на деле отдалились друг от друга, как никогда?

К утру воскресенья Лорен так ничего и не решила. Настроение было как кабинка на американских горках: то вверх, то вниз. Она металась между желанием поддержать Рея и потребностью быть оцененной по достоинству. Если откажется, не сможет показать свои возможности в полной мере. А именно этого она боялась больше всего.

Рей, конечно, не обратил внимания на ее попытку отложить разговор с ним до понедельника. В десять утра курьер вручил ей пригласительный билет на церемонию и записку.

«Здесь будет страшная давка. Я решил избавить тебя от лишних хлопот и посылаю билет. Надеюсь, ты не откажешься стать моим счастливым талисманом.

Стать его талисманом. Он не пытается давить, не обманывает. У Лорен не осталось предлогов отказаться. Да, это сработало. Но вместе с раздражением она почувствовала легкий трепет восторга. Ему нет необходимости брать ее с собой. Он всегда шел по красной дорожке один. Ее присутствие привлечет внимание публики не к достоинствам его фильма, а к их фальшивой помолвке. Она в буквальном смысле отвлечет свет софитов на себя.

Через час явился другой курьер с тремя большими коробками, перевязанными широкой красной лентой и увенчанными огромным бантом.

– Н. Е. Т. Я это не приму. Отвезите назад.

– Простите, мэм.

Мэм? Это он серьезно? Она слишком молода, чтобы ее называли «мэм».

– Возврат не предусмотрен. Я не имею права забрать это назад. Я получил очень хорошие чаевые. Всего доброго.

Он бросился прочь почти бегом. Очевидно, торопился потратить «очень хорошие» чаевые.

Лорен смотрела на коробки и вздыхала. Пальцы тянулись развязать ленту и посмотреть, что внутри. Наверняка платье и, возможно, туфли. Ее слабость. Если их увидит, она их захочет. Рей снова манипулирует ею. Соблазняет красивыми, изысканными вещами.

Она чувствовала, как тает сопротивление, хотя понимала, что ей нетрудно провести несколько часов в его обществе, делая вид, будто между ними нет нерешенных вопросов.

Лорен открыла коробки. О, этот соблазн по имени Рей. Да, в самой большой лежало платье. От Ив Гарднер. Какой же он молодец! Она примерила его еще в Нью-Йорке, оно сидело на ней сказочно. Облегающий лиф на узких бретельках с достаточно низким декольте, открывавшим верхнюю часть груди. Точно по фигуре.

Юбка с нежным шуршанием опустилась вниз. Для приема у мэра слишком смело, но вполне скромно по голливудским стандартам.

В коробке поменьше лежали серебристые босоножки со стразами, на платформе и высоких шпильках. У Лорен потекли слюнки. Это нечестно. Рей слишком хорошо ее знает. И нанес сокрушительный удар в самое слабое место.