Стефани Лоуренс: Великосветская дама

Она посмотрела ему в лицо. В ее глазах светились любовь и радость.

– Ты в самом деле хотел меня скомпрометировать?

Глядя на нее из-под полуприкрытых век, Доминик улыбнулся нарочито медленно, так как знал, какое это оказывает на нее воздействие.

– Угу, – подтвердил он, кивая. – Ты ведь как-никак умоляла меня не делать тебе предложения. Раз я не мог добиться твоего согласия иным способом, я был готов бессовестно тебя скомпрометировать.

Заулыбавшись, Джорджиана обвила его шею руками, разом превратившись из золотого ангела в золотую сирену.

– Бессовестный.

Больше она ничего не добавила. Треск горящего в камине полена разрушил овладевшие ими чары. Доминик поднял голову, чтобы посмотреть, не выкатилось ли полено из камина. Когда он снова повернулся к Джорджиане, на ее губах играла озорная улыбка. Доминик вопросительно вскинул бровь.

Поколебавшись мгновение, Джорджиана заулыбалась шире и пояснила:

– Я вспомнила, как впервые увидела Фрагонара. – Она кивком указала на висящее над камином полотно. – Тогда я задумалась, что это за человек, решивший повесить подобную картину у себя в гостиной.

– Тот же человек, кто владеет и еще двумя полотнами этого живописца, – произнес Доминик с улыбкой соблазнителя.

Ее золотистые глаза молили о приглашении.

– Тебе бы хотелось на них взглянуть?

– М-м-м, – промурлыкала Джорджиана, проводя пальчиком по линии его подбородка. – Где же они?

– Наверху, – ответил Доминик, покрывая поцелуями ее губы. – В хозяйской спальне.

– Ах! – воскликнула Джорджиана, которую поцелуи Доминика интересовали куда больше, чем любые картины. Мгновение спустя она теснее прижалась к нему и спросила: – Это имеет значение?

Напустив на себя серьезный вид, Доминик притворился, что обдумывает ответ. Одна его бровь поползла вверх.

– Я думаю, любимая, что, раз ты еще должным образом не приняла моего предложения, подобная экскурсия станет весьма неподобающей.

Улыбнувшись, Джорджиана провела кончиком пальца по его губам и, глядя на него из-под полуопущенных ресниц, спросила:

– А если бы я приняла твое предложение?

Его голубые глаза засверкали.

– В таком случае, разумеется, все было бы совсем по-другому.

Их взгляды встретились. Мгновение ни Доминик, ни Джорджиана не шевелились, затем на губах Доминика появилась улыбка.

– Джорджиана, любимая, ты выйдешь за меня замуж?

Просияв от радости, Джорджиана почувствовала, что его руки стали обнимать ее сильнее.

– Да! – со смехом ответила она. – О да, – повторила девушка, видя, как его голова склоняется к ней.

Много позже, сидя у Доминика на коленях, наслаждаясь теплотой и испытывая приятное головокружение, Джорджиана снова вспомнила о картинах и посмотрела ему в лицо. Его глаза были закрыты, но, почувствовав ее взгляд, он поднял веки и вопросительно вскинул бровь.

Внезапно смутившись, Джорджиана перевела взгляд на свои пальцы, теребящие складки его шейного платка.

– Ты отведешь меня посмотреть на полотна Фрагонара?

Доминик рассмеялся, заставив Джорджиану покраснеть. Но когда она снова посмотрела на него, выражение его глаз было предельно серьезным.

– Пожалуй, тебе в самом деле следует их увидеть. Тогда ты точно будешь знать, за какого человека выходишь замуж.

Его губы изогнулись в многообещающей улыбке. Сияние его глаз потрясло Джорджиану до глубины души. Испытывая головокружение и сердцебиение, она согласно кивнула.

Несколько минут спустя они покинули гостиную и, стараясь вести себя как ни в чем не бывало, стали подниматься по ступеням. Джорджиана шла впереди. По дороге они встретили спускающегося Дакетта. Проходя мимо своего дворецкого, Доминик пробормотал:

– Помните, Дакетт, что это целиком ваша вина.

Выдержка и тут не изменила дворецкому. Склонив голову, он произнес:

– Очень хорошо, милорд.

Спустившись по лестнице, Дакетт остановился у ее подножия и, вслушиваясь в голоса влюбленных, затихших за закрытой дверью, повторил еще раз:

– Очень хорошо, милорд.

И улыбнулся.

Честное намерение; добросовестность ( лат. ).

Протеже, подопечная (о женщине) (фр.).

« Олмак » – социальный клуб в Лондоне для аристократов, существовавший в период с 1765 по 1871 г., куда допускались как мужчины, так и женщины.

Уже виденное (фр.).

« Хлебные законы » – общее название законов, регулировавших в XV–XIX вв. ввоз и вывоз зерна и сельскохозяйственных продуктов; охраняли интересы землевладельцев; усугубляли бедственное положение масс в период «Голодных сороковых годов»; были отменены в 1846 г.