Елена Вернер: Ты – моя половинка

Рядом с ним лежала забытая кем-то книга. Ее обложка показалась знакомой, и Марсель взял книгу в руки. Ах да, это же их путеводитель! Марсель тут же вспомнил, сколько раз пришлось верстать страницы с седьмой по тринадцатую. Дизайнеры спорили с пеной у рта, один доказывал, что нужно поместить еще фото Ша-то-Фронтенак с разных ракурсов, а второй убеждал, что лучше уже имеющееся сделать больше размером… Обложка потертая и немного покоробилась. Наверное, это от дождя, хотя на первый взгляд кажется, что бумага погнулась от пролитых на нее слез.

Марсель огляделся. Рядом сидела только пожилая дама в малиновом берете.

– Мадам, это ваша книга?

Дама покачала головой. Больше никого поблизости не было. Похоже, владельцу она больше не понадобится…

Путеводитель пах духами с жасмином, и Марсель сообразил, что оставила его женщина, возможно, очень привлекательная: как-то не шло в голову, что так могла благоухать серая мышка. Запах был очень знакомым, родным, даже в груди защемило. Кажется, когда-то давно, может быть, в детстве, кто-то из близких пах так же. Наверное, мама – Марсель не был уверен. Он втянул носом аромат раз, другой – восхитительно!

Но еще восхитительнее были пометки, оставленные на страницах рукой незнакомки. Точные мысли, сильные впечатления – вот что это было. История целого путешествия раскрывалась сейчас перед его любопытным взглядом.

Он не сразу понял, что пометки сделаны по-русски. В последнее время этот язык стал ему чуть ли не вторым родным, ну, может, третьим после утилитарного, но такого необходимого английского. Так, значит, хозяйка улетела в Москву, быть может, тем самым рейсом? Марсель вдруг горько пожалел о своем опоздании. Он мог бы познакомиться с нею, поболтать. Наверняка им нашлось бы о чем поговорить:

«О, вы читаете путеводитель. Издательство, которым я владею… – Нет, не так. – Издательство, в котором я работаю, как раз и создало эту книгу. Как вам Квебек?»

Глупые фантазии. Девушка улетела, оставив ставшую бесполезной книжонку. Хотя нет, забыла и теперь, наверное, горюет. Тут остались ее пометки, замечания, мысли – она хотела сохранить книгу и долгими русскими зимами вспоминать о поездке. Кажется, ей тут понравилось.

Нашлось свободное место на следующий рейс до Москвы, и, чтобы сообщить это, администратору пришлось дважды окликнуть Марселя. Он, кажется, увлекся…

Устроившись в кресле самолета, Марсель тут же продолжил изучать путеводитель. Читал сперва отпечатанный текст, потом вспоминал эти места, какими он сам их знает, – и тут же замечания незнакомки. Они во многом соглашались. Квебек и ему казался легче и невесомее Монреаля. Фронтенак тоже выглядел для Марселя сказкой. Хозяйка путеводителя, видно, не бывала в баварском Нойшванштайне, но она права: впечатления схожие. И у водопада Монморанси действительно кажется, что стоишь на краю света, и хочется крикнуть…

От одной надписи сердце Марселя замерло, и почему-то стало больно. Под фотографией Квебекского моста синела вязь женского почерка:

«Мне бы хотелось стоять тут с кем-то… – Ночью. И смотреть на огни Квебека».

Она была одна! Все эти места, достопримечательности, замки, базилики, порт, крепость, все улицы и каждый камушек на мостовой она исходила одна-одинешенька. Может быть, хотела поехать с подругой, а та не смогла, или парень бросил, или… Или она приезжала к кому-то, но встретиться так и не удалось. И этот путеводитель, ее единственный спутник, закрывший своим ненадежным бумажным плечом от канадского ливня, остался на земле, а она улетела.

Она будет скучать по книге, подумал Марсель. И неожиданно решил, что сохранит путеводитель для себя. Он снова приблизил брошюру к лицу и потянул носом аромат. Страницы пахли нежно, тонко, и он испугался, что когда-нибудь запах окончательно выветрится, улетучится, растает, как растаяла в толпе его владелица. Эта мысль разрывала ему сердце.

Инна заметила пропажу не сразу. Первые несколько дней после прилета она бродила по комнатам сама не своя. Даже чемодан не в силах была разобрать. То и дело начинала рассказывать родителям о Квебеке, но тут же замолкала: слова были не в состоянии передать то, что она видела, а больше – что чувствовала там.

Потом родители отправились на дачу, а Инна осталась одна. Она не звонила Паше, и вообще с трудом вспоминала, что на свете живет и он тоже. Видимо, роман с плотью был окончен.

Однажды утром, через неделю после возвращения, ей показалось, что ничего этого не было: ни моста через Святой Лаврентий, ни шпиля Нотр-Дамм-де-Виктуар. Что Квебека не было.