Жанна Абуева: Дагестанская сага. Книга I

Сейчас, мельком взглянув на бледное лицо Айши, он вдруг заметил, что обыкновенно приветливое, выражение его стало задумчивым и даже печальным.

– Здорова ли ты? – обратился он к своей любимице.

– Да, отец, – тихо ответила Айша, опустив глаза.

Ответ, однако, не удовлетворил его, и после ужина он приказал дочери остаться.

– Ты и в самом деле не больна? – задал он ей тот же вопрос, ответом которому служило молчание стоявшей перед ним Айши.

– Что это с ней? – спросил недоуменно Ибрагим-бек уже теперь жену, и Парихан так же молча посмотрела на него и покачала головой. Она не посмела сказать мужу, что их дочь не пожелала даже взглянуть на присланные стороной жениха богатые и щедрые дары.

– Вы что, совсем разучились разговаривать? – повысил голос Ибрагим-бек. – Отвечайте, когда вас спрашивают!

– Отец… я… я… не хочу этой свадьбы! – Испугавшись собственной дерзости, Айша всё же нашла в себе силы посмотреть в глаза своему отцу.

– Что-о-о? Ты… не хочешь свадьбы? Что это значит?! – вновь обратился он к жене. – Ты как воспитала дочь? Она что, не знает, что приказы отца не обсуждаются? … – От негодования голос его стал прерываться. – У меня и так голова кругом идёт… а тут ещё вы добавляете!.. Ни о чём не желаю слышать! Ступай в свою комнату и… покинешь её только в день свадьбы!

Айша разрыдалась и бросилась вон из комнаты, а Ибрагим-бек, метнув на жену грозный взгляд, сделал ей знак удалиться, чтобы в одиночестве обдумать те вести, которые он сегодня получил и о которых вот-вот станет известно всем остальным. Русский царь отрёкся от престола, и одному лишь Аллаху известно, что будет дальше.

Вернувшись к себе, Айша бросилась на кровать и дала волю слезам, чувствуя себя в этот момент самым несчастным созданием на всей земле.

– Что он сказал? – Шахри склонилась над подругой и обняла её за плечи. – Ну-ну-ну, перестань, прошу тебя! Если будешь столько плакать, от твоей красоты останется лишь тень и… Ансар разлюбит тебя!

– Ну почему они… такие?! Почему у нас так?! – сквозь рыдания причитала девушка. – И слушать даже не хотят!

– Что поделать, сестрёнка, такие уж у нас адаты! Но ведь… твоя судьба в твоих руках, и пусть Аллах нам поможет!

Время неумолимо приближало срок свадьбы, и влюблённые отчаянно искали способы избежать её. Связь, налаженная с помощью записок, лишь усиливала их чувство, а верные друзья в лице Гасана и Шахри поддерживали их, перебирая десятки вариантов того, как под видом похищения можно было бы осуществить задуманное.

Однако, едва лишь Шахри попыталась озвучить один за другим ряд вариантов, как Айша произнесла решительно:

– Нет! Не хочу, чтобы это выглядело как похищение. Ведь тогда весь гнев моего отца обрушится на Ансара, а раз уж мы приняли это решение вдвоём, то и отвечать будем вдвоём!

Как ни тяжело было на сердце у девушки, она твёрдо решила, что должна разделить ответственность со своим любимым, и тогда созрел новый план. В полночь, когда весь аул будет спать, она выскользнет из дома и… уйдёт со своим избранником куда глаза глядят.

Так всё и вышло. Кинув прощальный взгляд на родной дом, Айша покинула его, ещё не зная, но всей своей душой чувствуя, что она никогда уж больше туда не вернётся. И, когда взошла луна, беглецы были уже далеко, держа путь к столице Дагестана – городу Темир-Хан-Шуре. Преданный друг Гасан сопровождал их на таившей немало опасностей дороге, мчась на своём чёрном, как ночь, скакуне рядом с белоснежным конём Ансара, в седле которого рядом с любимым доверчиво сидела одновременно несчастная и счастливая Айша.

А в доме Ибрагим-бека Шахри сидела в опустевшей девичьей комнате, с тревогой вглядываясь в чёрную ночь и шепча слова молитвы с просьбой к Всевышнему не оставлять влюблённых без милости и покровительства.

Событие взбудоражило весь Кази-Кумухский округ, и, словно растревоженный улей, он гудел, передавая из уст в уста и из дома в дом известие о том, что дочь Ибрагим-бека сбежала с сыном Магомеда прямо из-под носа своего отца накануне собственной свадьбы.

Вне себя от бешенства Ибрагим-бек заперся в доме, стены которого сотрясались от его гнева, пока, наконец, через некоторое время не вышел к домочадцам и не сказал, обведя их тяжёлым и мрачным взглядом:

– Чтобы имя её в доме не произносилось!

Сразу после этого он отправил людей в Тарки, возвращая обратно подарки и извещая письмом, что в связи со смертью его дочери свадьба не состоится, о чём он, Ибрагим-бек Кази-Кумухский, глубоко сожалеет.