Надежда Беленькая: Рыбы молчат по-испански

– Кого убили? Кто? Когда?

– Убили. Кирилла. Сегодня утром. Ты меня слышишь?

И довольно бессвязно, перескакивая с одной малозначащей подробности на другую, Ксения рассказала Нине про убийство. Рассказ был довольно краток. Утром следующего дня – не прошло и суток после того, как Людмила Дмитриевна сообщила Ксении о начавшемся расследовании – в предрассветный час, когда Нина, отвернувшись к стене и подобрав колени, ненадолго задремала, Кирилла обнаружили мертвым жильцы его собственного дома – он лежал на асфальте возле машины. Возле того самого «хаммера» с щегольскими фарами, который преследовал Нину. Его застрелили с близкого расстояния, стреляли всего один раз, и никто из жильцов не слышал ни выстрела, ни криков, ни каких-либо иных подозрительных звуков. Крови на асфальте почти не было, и сосед, который вывел погулять во двор своего бультерьера, решил сперва, что в знакомом «хаммере» что-то сломалось, и водитель прилег на асфальт, чтобы установить неисправность.

– А подозреваемые? – Нина быстро сглотнула. – Подозреваемые есть?

– Пока нет, – ответила Ксения.

Первая Нинина мысль была о том, что мать уехала в экспедицию очень кстати, потому что совершено неизвестно, как бы она отнеслась к новейшей истории Нининых рогожинских приключений, которые неожиданно приобрели кровавый оттенок.

Потом Нина подумала, что у нее-то как раз подозреваемые очень даже имеются. Она сообразила это в тот миг, когда услышала от Ксении про выстрел с близкого расстояния. А что если Кирилла убила сама Ксения? Ведь у нее, как и у того золотоглазого испанца, тоже имеется невидимый пистолет, а невидимый пистолет в любой момент может превратиться в настоящий, и тогда из его черного дула вылетит та самая единственная пуля, убивающая наповал.

Впрочем, все могло произойти иначе – Нина убирает со стола в раковину грязные чашки и пускает сильную струю обжигающе-горячей воды.

Возможно, Ксения и не думала убирать Кирилла самостоятельно. Сейчас это ни к чему. За несколько тысяч евро можно нанять киллера, который все устроит. Год назад в один из рогожинских вечеров в гостинице Ксения мрачно пошутила, что в обхождении с Адой Митрофановной лучше бы помог киллер, а не бессчетные подарки, которые та получала из терпеливых Ксениных рук. Кажется, тогда у них вышла ссора – если только можно назвать ссорой отчаяние затравленной жертвы и ликование вошедшего во вкус истязателя: Ада отдала кому-то другому уже предложенного Ксении ребенка или подсунула неликвида с нехорошим диагнозом, Нина не могла вспомнить причину Ксениного гнева.

– Нанять бы киллера – и дело с концом, – рассуждала Ксения. – Чик – и готово. Ну сколько можно терпеть ее выходки? Унижения, бессонные ночи, геморрой на нервной почве – представь себе, бывает и такое: геморрой от нервов, и у меня он недавно начался – а все из-за этой гадины…

– Интересно, а киллера трудно нанять? – неожиданно спросила Нина.

– Совсем не трудно. Вон у меня одноклассник есть, бывший уголовник. Живет в соседнем доме. Думаю, он мог бы помочь. Не сам, конечно, но кого-то поискал бы. Да что там одноклассник, когда интернет под рукой. Говорят, сейчас киллеров ищут прямо по интернету.

Насчет интернета Нина сомневается. Впрочем, чего только не бывает в современном мире… Она бы не удивилась, если бы узнала, что поиском киллеров для устранения неугодных граждан занимаются специальные агентства или частные лица, желающие подработать. Возможно, отыскать их телефон так же просто, как номер Нининого нотариуса, который, как ей почему-то казалось, может знать только она одна.

Нина отправляется на кухню, разогревает сковородку, жарит яичницу и с аппетитом съедает – первый раз за эти бесконечные двадцать четыре часа.

«Неужели, – думает она, допивая сладкий чай с молоком, – неужели я скатилась до того, что смерть невинного человека, насильственная смерть может меня обрадовать?»

Сомнений нет: убийство совершила или, скорее всего, организовала Ксения. Откуда могла она знать подробности – про раннее утро, про бультерьера, про рассказ хозяина, не сообразившего сразу, что лежащий возле машины человек мертв… А что если сам владелец бультерьера и есть убийца? А бультерьер – его сообщник?

Нина улыбается. Несколько часов назад она и представить не могла, что сможет шутить, пить чай с молоком, поедать яичницу прямо со сковородки, яростно распиливая ее вилкой. Несколько часов назад Нина была потерявшей всякую надежду узницей женской колонии, которая любуется небесами сквозь решетку и колючую проволоку, и вдруг в один миг все переменилось.