Константин Марино: Антипод-реализм. Сборник прозы

Тридцать землян, набравшихся небывалых впечатлений, со звонким, радостным смехом покидали Сэрмосс, искренне благодаря хозяев.

Вечером за портвейном Марино говорил:

– Вот что значит щедрая природа! Нет, вы заметьте, – он уже изрядно выпил, – мы ничего, совсем ничего не делаем, эксплуатируем одни только естественные ресурсы, ведь так?

– Совершенно так, – ответил Смирнов.

– Вот она какая, – продолжал Марино, – моя планета. Моя, моя планета! – хрипло закричал он.

– Вы не забывайте, – возразил Смирнов. – Планета наша!

– Прошу прощения. Наша, наша планета! А ведь если бы мы не влезали к этим зелёным полунасекомым, ресурсы остались бы не у дел, логично?

– Логично, – согласился Смирнов.

– Готовьтесь, Стас, – говорил Марино, – скоро они полетят, как… как… как комары на свет!

Они встали из-за пластмассового столика, поглядели на богов, как ни в чём не бывало взирающих на ставший для них чужим мир. С трудом добрели до хижины и легли в травяные постели, мысленно купаясь в будущих миллионах. Во вне они видели себя кузнечиками, богомолами или сверчками, беззаботно прыгающими в густых зарослях. Они богаты и счастливы, и ничто их не волнует. Прыг-скок… прыг-скок…

Но дальше события развивались не так, как они ожидали. Вторая партия туристов, прибывшая через две недели, состояла из пяти культурологов, которых интересовало лишь святилище. Они очень быстро улетели, не принеся предпринимателям ощутимого дохода.

И третья, и четвёртая группы туристов были немногочисленными, их пребывание в посёлке проходило вяло. Гости часто слонялись без дела, бродили в лесу, нередко до темноты. На расспросы Марино они отвечали, что всё в порядке. Предприниматели были растеряны.

За полгода на планету опустились всего двенадцать ракет. Неделями Марино и Смирнов сидели без дела. Долгими сэрмийскими вечерами они пытались разобраться, в чём может быть загадка.

– Они чем-то недовольны, это точно, – говорил Марино. – Людям чего-то недостаёт. Но чего?

– Они бродят так, будто одиноки, – отвечал Смирнов. – Их не интересует даже святилище, которое, не исключено, соорудили вы сами…

– Что вы мелете! – вспыхнул Марино.

– Ничего особенного. Но у людей неизвестно кем и когда построенные сооружения порождают вполне законные сомнения. Мы поступили неправильно, сразу набросившись на лакомый кусочек. Вначале следовало изучить планету, предоставить народу правдивое и по возможности полное представление о ней. Мы поступили, как бы это сказать… не цивилизованно, объявив Сэрмосс нашим. Он не наш, совсем не наш!

– Как это не наш?! А чей же?

– Настоящих владельцев мы, а точнее, вы нагло прогнали.

– Что? Вы серьёзно?

– Именно. Вы до сих пор не поняли? Туристы ищут в лесу сэрмиян.

– Этих зелёных худых уродцев?

– Не называйте их так. Поймите, сейчас не то время. Сегодня человек восхищается не самим колоссом, а народом, воздвигшим его. Если же не зафиксирован факт существования народа, то ваш архитектурный памятник, скорее всего, искусная фальсификация. Так-то вот!

– Что же нам делать? Может, договориться с туземцами, вернуть их в посёлок, создать совместное предприятие… Но тогда придётся с ними делиться, а это как-то не по мне!

– И согласятся ли они вообще быть на положении декоративных зверьков, которых за деньги показывают публике?

– Конечно, эти насекомые предпочтут смерть пресмыканию перед нами. Так что нам делать?

– Ответ, я думаю, ясен. Мы должны просто уйти.

– Вы думаете, что говорите?! – вскричал Марино. – Бросить всё это и убраться?

– Всё равно мы больше ничего не заработаем, – сказал Смирнов.

Марино долго и мучительно соображал.

– Ладно, – сдался он. Только переждём три месяца. Если никто не появится – так и быть, улетим домой!..

Три месяца протекли в скучном, томном ожидании. Двум бедным дельцам ничего не оставалось, как в буквальном смысле молить богов об удаче. Боги оставались бесстрастными, будто помнили оскорбление в виде таблички с ценой. Марино снял её, чтобы не чувствовать себя духовным спекулянтом.

Недели пустого безделья еле-еле подползли к концу. Отвыкшие от шумной Земли Марино и Смирнов, прихватив заработанные деньги, ушли из никому не нужного селения, добрели до ракеты.

– Эх, Сэрмосс, – сказал Марино. – За что ты невзлюбил нас?

Ракета, словно не вовремя разбуженный лев, сонно заворчала, потом грозно заревела, выдавила из себя столб дыма и пламени и исчезла в небе.