Марина Мельникова: Дети понедельника

– Выпейте, у вас такой замученный вид, – проговорил он и протянул им сосуды.

Ольга с сомнением созерцала кубок с нектаром, пахнувшим клубникой, а потом сделала глоток. Напиток был разбавленным вином – очень лёгким, приятным на вкус и целебным. Она почувствовала, как кровь веселее побежала по жилам, а нежное личико начало заливаться румянцем. Ольга сделала ещё один глоток, однако с лёгкой эйфорией вино вызвало в ней острое желание спать. Она со вздохом посмотрела на уютную софу.

– Что вы нам посоветуете? – буркнул Игорь, понимая, что сейчас полностью зависит от совершенно чужого им человека.

– Вы должны срочно убраться из города – только за морем, возможно, вы сможете как-то обустроиться.

Слова застряли в горле, а мысли, опережая друг друга со скоростью виденной квадриги взрывались бесконечными вопросами: «Куда?», «Как?», «Что делать?»…

Вдруг шум, донёсшийся из зала, вывел их из состояния ступора. Гигант открыл им дверь, искусно скрытую под висевшим на стене ковром, и глазами показал, что нужно схорониться.

В комнату без стука вломился огромный легионер.

– Ты что себе позволяешь, вольноотпущенник? – спросил он, судорожно хватая хозяина за плечи и буравя его взбешённым взглядом.

Они были одного роста и сложения. Гигант сжал впившуюся ему в плечо руку военного, оторвал от себя, затем другую и, держа их обе в своей руке с силой клещей, спокойно сказал:

– И тебе, Марк, добрый день.

На его лице не было ни тени насмешки, только глаза и чуть приподнятая бровь выдавали отвагу и силу.

– Где пришельцы? – сквозь зубы прошипел легионер. – Тебе сколько говорилось, что о сомнительных бродягах нужно извещать нас? Где они?

Гигант ухмыльнулся.

– Я огорчён твоей грубостью – ты же знаешь, что проблемы с законом мне не нужны. Они ушли.

Гигант пожал плечами и махнул рукой в сторону окна.

– Порт, вот где надо их искать, а не у меня в забегаловке.

Марк пытливо прошёлся взглядом по комнате, а потом остановил взгляд на ковре.

– Слушай, дружище! – воскликнул хозяин. – По глазам вижу, что ел ты давно, да и выпить не помешало… Заведение угощает!

Хлопнув служивого по плечу, он почти выволок его из комнаты. Ольга с Игорем, вжавшись друг в друга, затаили дыхание, опасаясь издать хоть малейший звук.

Когда наступила долгожданная тишина, Ольга всхлипнула, и слёзы полились сами собой.

– Нам отсюда не выбраться, – прошептала она, хватаясь за голову, – нас схватят на первом же перекрёстке. Нам работы никто не даст, а уезжать куда? Что делать?

Она смотрела на молодого человека, словно стремилась проникнуть в его мысли и получить ответы прежде, чем он вслух ответит на её вопросы. Но он молчал, да и что он мог сказать в этой ситуации? Безысходность…

– Нам отсюда уезжать нельзя, – уверенно прошептала она.

– Почему?

– Помнишь фильм «Мы из будущего»? Там парни купались в речке или озере и попали на войну, в прошлое.

– Ну? – всё ещё не понимая её рассуждений, спросил Игорь.

– Так они опять через эту реку вернулись домой, а если мы отсюда уедем, то как вернёмся?

Игорь пожал плечами.

– Ну, во-первых, это просто фильм, а во-вторых, они вернулись, выполнив определённую миссию.

– А что, если и мы сюда попали с какой-то целью?

– Брось! Если бы всех забрасывали в прошлое для выполнения чего-то…

Он постарался, чтобы его ответ прозвучал как можно беззаботнее, но у самого в душе всё перевернулось.

– В любом случае нам нужно прислушаться к негру – видно, что он вроде как за нас…

Через какое-то время в щель от приоткрытой двери им был просунут довольно объёмный сверток, после чего дверь опять захлопнулась. Развернув скрученную ткань, они обнаружили две серые туники и тесёмки, очевидно служащие для подпоясывания, а на пол выпали кусок серого хлеба, немного сыра и две пары сандалий.

– Как это надевать? – начала крутить ткань Ольга.

– Да вот же разрез для головы – это простая рубаха.

– Жуть! – прошептала Ольга, опять всхлипнув.

Она старательно приглаживала мятую ткань мышиного цвета, бросая взгляд на одевавшегося Игоря.

– Н-да… – произнёс он ей в тон, – нас только в YouTube, просмотры просто зашкалят!

Ольга уныло смотрела в маленькое окошко в кровле, предназначенное, скорей всего, для естественного освещения каморки, в которой они оказались запертыми. Сколько прошло времени, никто не брался гадать. Становилось всё темнее и темнее. Скованные ужасом и ощущением полной безысходности, они притихли. Тоска и грусть сдавили сердца. Говорить уже не хотелось – ведь чем больше анализируешь случившееся, тем страшнее становится.