Дмитрий Калин: Книга россказней

Нет, ну надо же! Вспомнили в кои-то веки! То не нужен был никому, то в гости напрашиваются – интервью им, видите ли, необходимо позарез. Журналист по телефону так и заявил: мол, Дмитрий Юрьевич, читатели нашего издания страсть как хотят знать, как и чем живет знаменитый писатель. Судя по вкрадчивому голосу, звонил человек достаточно молодой и разговорчивый. Зовут… Как же его зовут-величают? Вот память! Совсем дырявая стала. Ничего не помню. Хотя и раньше названия и имена-фамилии у меня из головы моментально вылетали. Ах, ну да! Тезка же! Тоже Дима.

Интересно, и с чего это вдруг такое внимание к моей скромной персоне? А, ну все понятно! Юбилей же у меня скоро! Как-никак 60 стукнет. Любят у нас статьи приурочивать к круглым датам. Неважно, идет ли речь о событии, факте или о человеке. Информационный повод, говоря, журналистским языком. Помню, когда сам в газете работал, подобными вещами занимался. Ничего с тех пор не изменилось. Что ж, пускай приезжает. Не отказывать же хорошему человеку. Почему хорошему? Потому что плохих людей не существует. Есть люди, которые забыли, что они хорошие.

Безусловно, эти хорошие люди ерунду могут написать или что-нибудь напутать. Так что с того? Ничего страшного. Пусть хоть горшком назовут, только в печь не ставят. Об имидже, как сейчас модно выражаться, я никогда не беспокоился. И сейчас не собираюсь. Не в том я возрасте, чтобы кого-то или чего-то бояться.

Заодно и на новых людей посмотрю, узнаю, чем молодежь живет. А то в своей деревушке совсем одичал. Пообщаться или, как у нас здесь говорят, «покалякать» и то не с кем. С односельчанами все темы обмусолили, а с домочадцами – котом Васькой и псом Пиратом – особо не поговоришь. Они, конечно, слушают и вроде бы все понимают, но ответить не могут. Да, надо же к интервью подготовиться! Предугадать, какие вопросы задавать будут. Хотя можно предположить, что спросят о жизненном пути, творческой деятельности, случаях из жизни…Стандартный разговор. Но все же лучше покопаться в памяти и выудить из нее никому не известные факты. Тогда и статья получится интереснее, да и журналисту подспорье. Чем разговорчивее собеседник, тем легче выбрать необходимое и написать. По себе знаю… Пойду-ка на свежий воздух, подумаю и покурю заодно. Только фуфайку накину, а то прохладно уже. Едрит твою в корень! Сколько ни хожу, каждый раз об эту притолоку головой прикладываюсь. Половицы скрипят… Надо бы заменить, да все руки не доходят. Старый-старый, дряхлый дом. Покосился. Уныло опирается на печь, словно на клюку, и беспомощно улыбается полусгнившими венцами, взирая на мир сквозь мутные стекла. Ночами слышно, как мышами шуршат его мысли, словно дом перебирает в памяти минувшие годы. Ведь его еще мой дед построил. Царство ему небесное. Эхе-хе. Сяду-посижу возле сараюшки на скамейке. Мокрая. Насытилась, набухла, пропитавшись мелким дождичком. Но ничего. Я ненадолго. Промокнуть не успею. Ну, примчался! Хвостом так и виляет. Гляди, отвалится. Куда ты целоваться лезешь! Будто век меня не видел. Сядь лучше на лавку. Фу! Фу, тебе сказал, морда твоя пиратская! Вон, смотри, Васька какой недовольный. Лапы поджал, глаза прищурил, будто китаец, и смотрит сквозь щелки зло. Не суйся к нему, а то опять по носу лапой схлопочешь. Вот и ладно, вот и славно. Улеглись с обеих сторон. Любите вы, когда вас гладят, охламоны вы эдакие.

Тихо-то как! Сумеречно. Осенью пахнет, опавшей листвой. Листик с березы сорвался и чуть ли не в руки приземлился. Пожелтевшая рукопись лета. Прожилки – будто сюжетная линия, каждая – отчетливо видимая на просвет клеточка-буква. Прочесть бы тебя, да давно позабыл я твой алфавит. Когда-то в далеком детстве знал или думал, что знаю. Мог часами рассказывать приятелям про маленькую-маленькую липкую почку, которая распустилась клейким новорожденным листочком, как он рос и превратился во взрослый лист. Ветер трепал его, поливал дождь, иногда и градом било. Но выстоял он, несмотря ни на что, и вот пришло время умирать. Все, как у людей. Муторно на душе становится, когда об этом подумаешь. Иногда думается: ради чего вообще все это было? Нет, смерти я не страшусь. Бояться неизбежного, по крайней мере, глупо. Миллионы людей до меня умирали – и ничего. Никто не выжил. Головой я это понимаю, но сердце не воспринимает. Тоска охватывает, как представишь, что тебя закопают на радость червям. Хотя этого ты уже не увидишь и не почувствуешь. Но все же… Ладно, хватит о печальном. Итак, о чем я собирался подумать. Ага, об интервью. О жизни обязательно спросят: доволен ли ей, все ли, что загадывал, планировал – осуществил. Нет, не все. Грезилось многое. Но многие мечты давно покоятся на кладбище наших надежд. Жалею ли я об этом? И да, и нет. Наверное, в свое время в какие-то моменты нужно было поступить иначе. Но путь у каждого свой, и изменить его невозможно. Судьбы прописаны на скрижалях времени, и мы лишь слепо следуем предначертанному. Могут возразить, что, мол, человек – хозяин своей судьбы, и только он, и никто иной, строит свою жизнь. Все это я слышал не один раз. А вы никогда не задумывались, почему человек поступает так или иначе? Что влияет на его так называемый выбор, поведение и поступки? Факторов много. Среди них – и воспитание, и образование, и самочувствие, и сложившиеся обстоятельства… Некоторые причины еще можно как-то объяснить, хотя и с ними не все так просто. Ведь человеческие качества приобретаются благодаря определенным условиям. А почему и как они возникли? Взять, к примеру, меня. Мне повезло с родителями. Мама работала учителем в школе, отец – советским партийным работником, директором совхоза. Разумеется, они из кожи вон лезли, дабы их дети выросли умными, образованными и порядочными. В итоге, благодаря их воспитанию, настойчивости и терпению, я закончил школу с медалью, затем получил высшее филологическое образование. И манеру поведения, и человеческие качества они же в меня заложили. Будь у моих родителей другой характер или отношение к жизни, то и я был бы совсем иным.