Витольд Ветерский - Святоша

– Бога. Да, молюсь Творцу! И днём и ночью.

Антон крестится и продолжает:

– Только не достоин я Его милости, коль на человека руку поднял.

– Это ты про Козыркина? Так по заслугам он и получил от тебя – урок.

– И я урок тоже получил. Неимоверный.

– А тот факт, что ты, диакон, ради чести женщины не стал врагу, как ваша Библия учит, другую щеку подставлять, знаешь, о чем говорит?..

Молчание…

– Ну, ты подумай хорошенько. Позже и ответишь.

– О том это говорит, что… всё-таки Библия… с помощью Библии не все ситуации растолковать можно однозначно…

– Эх, куда загнул со своей колокольни – усмехнулся Савельич. – Это прежде всего нам, мужикам нормальным, говорит о том, что вы, священнослужители, тоже люди… тоже грешные… и вовсе вы не святые, каким Иисус был… Был и, наверное, есть и будет. Усёк мысль мужицкую?..

– Усёк, – ответил Антон, тяжело вздохнув. – Усёк, Батя.

– А не сомневался ли, хоть на мгновение, когда глумились над тобой, что Бог тебя оставит без помощи своей?

– Не сомневался.

– Вот тут – похвально! Только вот видишь, к чему на зоне навязчивые нравоучения привести могут: братки контроль над собой потеряли.

– Вижу. Теперь вижу, что оплошал я.

– А я вот тоже оплошал. Не досмотрел за этими головорезами из вашего девятого отряда. Да и с зоны уехал не вовремя. Даже познакомиться с тобой не успел. Ну, да ничего, сейчас мы все эти огрехи устраним.

– Я никого ни в чём не виню. Даже Бурого. Бог ему судья. Не наказывайте его.

Савельевич даёт знак дежурному пригласить в палату кого-то и, придвинувшись к Антону ближе, говорит, словно мимо ушей прошла его просьба:

– Ну что ж, Антоша, меня, как ты уже знаешь, Батей местным величают. А ты, как я понимаю, становишься нашим батюшкой?.. А ведь мы с тобой, действительно, похожи. Ты порядок в душах осуждённых установить стремишься, и я о порядке забочусь вот уже седьмой год. Только понятия о порядке у нас с тобой в чём-то разные. На зоне – понятия свои, а в церкви – другие. Хотя что-то и общее найти можно. Ну, не в этом суть, а в том, что я своё дело начатое, и тобой так дерзко подхваченное, закончить должен. Я иначе не могу: всё на Бога спихивать.

В палату заходят все провинившиеся из 9-го отряда.

В тот момент Марат Савельевич изменился в лице, и интонация в его голосе: стала жёсткой. А взгляд – древнегреческого оратора-мыслителя. Не меньше.

– Ну что, гиганты кровопролития, стоите, как перед нашествием римлян?.. Стульев для всех нет, да и постоять вам полезней. Включайте локаторы! Сейчас я вам об очень важных моментах вещать буду… Если бы замполит ваш косяк не засёк, было бы полбеды. Теперь я не могу перед Хозяином за людское просить. И тем самым вы, шельмы, всех наших мужиков наказали. Об этом не хватило ума подумать?.. Бурый, тебе воображаемый шлем авторитета мозги сдавил?.. Не слышу ответа. Ты что, говорить разучился, пока санитаром работал?

– А чё?.. Чё, Батя?.. Нам от Святоши тоже досталось. Пашку чуть было на тот свет, к предкам, не отправил отец святой, блин.

– Пашке было бы очень к месту там побывать, на экскурсии познавательной. Из меня дурачка не лепи. Мало Антон вам поддал под зад. А тем более – твоему Козыркину. Небось, Пашка больше всех петушился. Ты мне по существу отвечай.

– Думал я, Батя, думал, что косяк может быть, но… достал нас Антон проповедями своими.

– Не тем местом ты думал, Бурый. И снова меня фуфлом своим кормишь. Видать, могила тебя только и исправит. Ну, а как отработка провинности?

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Слух, неточная информация

Одобрение действия: зелёный свет