Алексей Мефодиев: Что позволено Зевсу… (сборник)

– Что я могу Вам предложить? – обратилась к Наташе стюардесса.

– Мне, пожалуйста, бокал красного вина.

Алексей оторвался от бумаг и повернул голову на звук голоса своей соседки. Их взгляды встретились, и он, как будто роясь в своей памяти, медленно сказал:

– Я думаю, мы знакомы.

Потом его брови поползли наверх, и он приветливо сказал:

– Ваше имя – Наташа. Вы подруга Эльвиры. Мы были у Вас в гостях в Милане.

Потом он немного помрачнел.

– Слава богу, я не изменилась до неузнаваемости, – сказала Наташа с прохладой в голосе.

– Продолжаете жить в Италии? – спросил Алексей.

– Да.

– А я вот в командировку лечу.

Эльвира промолчала. Губы ее были плотно поджаты.

– Летали в Москву? – невозмутимо продолжал разговор Алексей.

– Да, – лаконично отвечала Наташа.

– Наверное, встречались с Эльвирой?

– Встречалась.

– Наверное, теперь считаете меня монстром?

Только тут Наташа заметила, что Алексей слегка «под шафе». Видимо, он успел принять дозу в аэропорту еще до посадки. Этим могли объясняться и его разговорчивость, и готовность перейти к острым темам.

– Откровенно говоря, считаю, – прямо ответила Наташа.

Алексей допил джин-тоник и сделал знак стюардессе, что желает еще. Потом он повернул голову к Наташе и спросил:

– И почему же?

– Мне обязательно отвечать? – сердито спросила Наташа.

– Желательно, – ухмыльнувшись, ответил Алексей. – Желательно было бы мне узнать, что про меня рассказывают. К тому же, у моей жены есть очаровательная привычка говорить полуправду.

– Вы хотите обвинить ее во лжи?

– Ну зачем же сразу во лжи, – с сарказмом протянул Алексей, – ну что Вы? Как можно? Она так низко никогда не упадет. К тому же на лжи поймать могут. А вот если, излагая материал, просто опустить все ненужное, все лишнее, что мешает целостности ее понимания ситуации, ее интересам, тогда совсем другое дело. Вроде, и не соврала ничего, получается, и свою точку зрения как надо преподнесла. Только от правды такое изложение так же отличается, как черное от белого.

Эльвира молчала. Было заметно, что ей неприятна эта беседа.

– Так почему же? – снова задал вопрос Алексей.

– Потому что цивилизованные мужчины так себя не ведут.

– А как же они себя ведут? – снова ухмыльнулся Алексей.

– Они, они, – Наташа начала мучительно думать, как бы ей доходчивее описать поведение цивилизованных мужчин, но, не найдя более академического определения, просто сказала, – они, по крайней мере, с уважением относятся к тем, кто их любит, к тем, кто в них нуждается, к своим близким людям.

– Ааа, вот оно что! А эти Ваши прекрасные правила, – с ироничной улыбкой на устах спросил Алексей, – касаются всех цивилизованных людей, или же нормы благородного поведения распространяются только на мужской пол?

– Я думаю, Ваша ирония здесь не уместна, – суховато отвечала Наташа.

– Я вовсе не иронизирую, я просто хотел бы знать Ваше мнение, относятся ли эти правила и к женщинам тоже?

– Разумеется, относятся.

– Что ж, уже неплохо, – сказал Алексей и, помолчав, продолжил, – а Вы, вообще-то, представляете, каково жить с Эльвирой в браке?

– Мне это ни к чему. Я лишь знаю, что лет десять назад вы выглядели абсолютно счастливой парой.

– Четырнадцать, – поправил Алексей, – с тех пор, как мы виделись в Милане, прошло четырнадцать лет.

– Надо же…, – невольно пробормотала Наташа.

– Да, и с тех пор многое изменилось. Изменилась и Наташа тоже. Когда мы с ней поженились, это была скромная веселая девушка, которая больше всего хотела завести семью и детей. Она где-то прочла, что главное в жизни женщины – это забота о ком-то близком: муже и детях. И искренне в этом была убеждена. И всячески стремилась к этому. И еще до нашего брака убедила меня в этом своем стремлении. Но долгое время детей нам, правда, завести не удавалось. Мешали материальные обстоятельства. Денег ни на что не хватало. Это отнюдь не портило наших отношений друг с другом. Что ж такого, иногда в жизни надо и потерпеть. Мы любили друг друга и были счастливы. Работали мы оба, но главным образом это была моя обязанность. Эльвира работала на полставки, и на ней еще лежали заботы по дому. Когда мы приезжали к вам в Милан, я только начинал неплохо зарабатывать. У нас наконец-то появилась возможность завести детей. Родилась Оксана, а потом и Катя. И все-то, казалось, было хорошо.

Но вот в чем проблема. Люди с течением жизни меняются. Нет, не все, но подавляющее их большинство. Одни толстеют, другие худеют, у них могут появляться новые интересы, увлечения, стремления, а старые наоборот предаются забвению. И вот что интересно: меняются люди – а я в настоящий момент говорю о муже и жене – чаще всего не в одинаковом направлении. Ему вдруг охоту подавай, а она на Лазурный берег непременно желает ехать. А ведь в юности они вместе довольствовались волейбольной секцией. У него неожиданная страсть к классической музыке прорежется, а ей вдруг танцы подавай – без румбы и танго жизни никакой себе уже не представляет. А в юности они вместе ходили на дискотеку и были тем вполне довольны. Да, все меняется. Меняются с возрастом и воззрения людей, их представления о жизни и своем месте в ней. И то, что казалось им вместе неприемлемым, по прошествии пятнадцати лет вдруг одному покажется нормой. Но другой-то воззрения не изменил! Вот в чем история. Но я что-то больно углубился в теорию.