Анна Старобинец: Посмотри на него

– У меня через какое-то время начались панические атаки.

– Это бывает в таких случаях. Панические атаки, депрессия или бессонница. Паническая атака – обычно реакция на какое-то событие, на раздражитель, но иногда она может случиться без раздражителя – или вы просто не видите раздражитель. Это вариант посттравматического синдрома, он встречается примерно у 10 процентов женщин. Часто панические атаки начинаются в то время, когда у женщины должны были бы произойти роды, если бы она не потеряла беременность и малыша. Ваше тело помнит эту дату, помнит, что оно к ней готовилось, – и оно чувствует, что теперь что-то идет неправильно, не по плану, даже если ваше сознание в этом не участвует. Просто у вашего тела был идеальный план – рождение здорового ребенка в правильное время. Вы родили мертвого ребенка и в неправильное время, но план как будто все еще актуален. Это психосоматика. Обычно такие психосоматические явления со временем проходят. Но можно попробовать помочь себе, не дожидаясь этого “со временем”. Например, можно сходить на кладбище, где похоронен малыш, или, если кладбище, к примеру, находится в другом городе, можно сходить в церковь и зажечь за него свечу. Чтобы напомнить себе, что этот малыш реален – и что он умер. Второй вариант – не оставаться одной, когда происходят панические атаки. Позвать друзей или родственников, провести с ними время, поговорить. Есть универсальные психотерапевтические приемы против посттравматического синдрома – например, представлять себе надежное место, убежище, в котором тебе спокойно и хорошо. Но если посттравматический синдром проявляется очень сильно и долго не проходит, тогда стоит обратиться к психотерапевту.

– Если в семье есть старшие дети, им лучше рассказать правду о том, что случилось?

– Да, лучше правду. Потому что иначе они думают: “Ой, что я натворил? Я наверняка сделал что-то ужасное, раз мама и папа такие грустные”. Дети до восьми лет не могут понять, что случилось, но они чувствуют, что что-то случилось, и обычно винят в этом себя. Или начинают думать, что родители их больше не любят. У детей постарше хватает воображения понять, что случилось, – и представить себе что-то очень страшное. Мы рекомендуем говорить правду, но, возможно, не всю. Например, не стоит сообщать, что вы принимали какое-то решение и что вы прервали беременность. Можно просто сказать, что малыш был тяжело болен и у него не было шансов выжить.

– Как насчет отношений с Богом в этой ситуации? В том числе в ситуации этого выбора? В России многие женщины идут в церковь и консультируются с батюшкой по поводу того, прерывать им беременность или нет. А батюшки дают советы в силу своих представлений о добре и зле.

– Здесь тоже есть похожие проблемы. Например, католическая церковь запрещает прерывание на любом сроке и по любой причине. Большинство современных священников, как я надеюсь, не теряют связь с реальностью и не запрещают женщинам прерывание. Но официально они не могут его разрешить, и я легко могу представить себе ситуацию, когда священник из небольшой деревушки скажет женщине: “Нет, прерывание беременности запрещено, это грех”. С евангелической церковью в этом смысле все проще. Поэтому мы стараемся сотрудничать с заслуживающими доверия священнослужителями, в основном евангелическими (протестантскими). Фрау Виолет, с которой вы общались в “Шарите” в 2012 году, как раз одна из них. Наши священники по своим функциям близки к психологам. Они поддерживают.

– У меня было постоянное чувство вины. Что я виновата в формировании мутаций. В том, что отняла у ребенка жизнь. В том, что не уделяла достаточно внимания старшей дочке, потому что была слишком поглощена горем.

– Чувство вины – очень типичная и в общем нормальная реакция. Главное, чтобы оно не длилось слишком долго и не нарастало – в этом случае нужен психотерапевт, который бы поработал с женщиной и ее партнером. Очень важно донести до женщины, что это не ее вина – такие вещи просто случаются. Это про судьбу, а не про вину.

– Если женщина снова беременеет, как ей справиться со своими страхами? У меня было чувство, что все повторится.

– Ну, в первую очередь необходимо сделать УЗИ и все необходимые исследования, чтобы убедиться – объективно, – что ситуация не повторится. А субъективно полезно концентрироваться на деталях и особенностях новой беременности, которые отличаются от предыдущей. Происходят какие-то другие события. Может быть, малыш внутри двигается немного иначе. Если это не помогает – значит, беременной нужно сопровождение психотерапевта. Иногда женщина чувствует себя виноватой перед ребенком, которого она потеряла, когда беременеет снова. Нужно понимать, что, даже если ребенок не с тобой, он все равно часть твоей семьи и твоей личной истории и в этом смысле он всегда будет с тобой. Что это не “замена” одного ребенка другим. Место есть для обоих. Некоторые женщины вообще не хотят больше беременеть, потому что боятся тогда “забыть” погибшего малыша. Но они никогда его не забудут. А иногда нам приходится говорить что-то вроде: “Нет, мертвый ребенок не будет ревновать к живому и не почувствует себя обиженным. Если он на небесах или еще где-то, он скорее подумает: хорошо иметь сестру или брата!”